Читать книгу - "Обманутая - Рина Дейн"

– Ты сам все испортил! – повторила она, смотря на него и не опуская пистолет. – Я все вспомнила. Вспомнила и то, почему ты пахнешь цветами. Ты мне их подарил. В день, когда все случилось, ты подарил мне цветы. Почему все произошло так? Почему нельзя было просто поговорить…

– Да потому что ты не обращала на меня внимания! Ты боялась меня и не хотела иметь со мной ничего общего! – не замечая боли от ран, Эрик пытался двигаться ближе к Олесе. Он нуждался в ней. Чувствовал, что надолго его не хватит, и хотел в последний раз коснуться ее кожи.

– Ты напугал меня. Нельзя пытаться понравиться девушке, запугивая ее, – прохрипела Олеся. – Нельзя бить ее. Подкладывать под других мужиков, а потом говорить о любви. Ты меня не любил.

– Это просто ты не ценишь… как всегда, – прошипел Эрик, с трудом вставая на одно колено и поднимаясь на ноги. Кровь капала на землю, одежда была насквозь пропитана ею.

– Не вини меня в том, что ты сам испортил.

Каждое слово било Эрика в грудь. Но еще больше страдала сама Олеся, ведь она полюбила его. Возможно, не так сильно, как ее любил сам Эрик, но чувства точно были.

– Они хотели нам помешать. Все, прошу. Пойдем домой, – медленно ковыляя в ее сторону, попросил Эрик. – Быстрее, пока кто-то еще не приехал.

– Не двигайся. Еще шаг, и я выстрелю.

– Не выстрелишь. Не нужно, Есения. – Она все еще не привыкла к этому имени, но ей нравилось, как оно звучало его голосом. Она хотела запомнить этот момент. То, как он называл ее настоящим именем. Ее именем. – Мы еще можем быть счастливы. Пожалуйста. Ты не сможешь выстрелить в меня. Прошу.

Олеся вспоминала всю их совместную жизнь. Кадры проносились один за другим, и она чувствовала приятное тепло в груди. Она была с ним счастлива. А теперь? Теперь она все еще любила Эрика, и это чувство разрывало ее изнутри. Олеся хотела быть с ним, но боялась.

– Я ничего не портил. Это ты начала. Я лишь пытался все исправить.

Первый раз Олеся выстрелила неожиданно. Она сама не поняла, когда рука дернулась, и пуля вылетела и попала в лобовое стекло автомобиля. Вторая пуля пролетела мимо. Олеся выстрелила еще два раза, и одна из пуль попала в его грудь. Эрик качнулся на пятках и упал на землю. Он тяжело дышал и жадно хватал ртом воздух, задыхаясь.

– Зачем… – едва слышно прошептал он, вытягивая руку в ее сторону. – Есения…

Отбросив пистолет в сторону, Олеся подошла к Эрику. Положила его голову себе колени, смотрела ему в глаза, молча вытирая слезы со своих глаз.

Его пульс становился слабее. Через пару секунд он едва ощущался. Эрик постепенно закрывал глаза. Найдя его руку своей, Олеся переплела пальцы их рук и сжала его ладонь. Наклонилась и коснулась его губ своими. Заплакала еще сильнее, чувствуя вкус крови на губах и языке. Его губы были еще теплыми, но он больше не открыл глаз.

– Я правда люблю тебя, – прошептала она. Слыша ее голос, он едва заметно улыбнулся и медленно обмяк в ее руках.

Олеся не поднималась с земли, даже когда снова пошел дождь. Она накрыла голову Эрика своей и плакала, омывая его лицо слезами. Он лежал с улыбкой на губах. Она хотела, чтобы он открыл глаза. Чтобы все это было шуткой, розыгрышем. Чтобы Эрик поднялся и пошел с ней в их квартиру. Чтобы события последних недель исчезли и все снова было хорошо. Чтобы он был рядом с ней. Чтобы он еще раз сказал, как сильно ее любит. Чтобы произнес ее настоящее имя. Она хотела услышать это, а не вой сирены и раскаты грома над головой.

Пятьдесят девятая глава

Есению долго таскали по допросам, психотерапевтам. Она постепенно приходила в себя после случившегося, мало говорила и слишком много думала. Олеся вернулась домой в родной город к матери и друзьям, но даже там не смогла почувствовать себя самой собой. Они ее обнимали, плакали, но сама Олеся не проронила и слезинки. Они в какой-то момент стали для нее чужими. Все те, кто любил ее, стали для нее незнакомцами. Каждый день был похож на предыдущий, и Олеся задыхалась от этого. Она пыталась сбежать из квартиры в город, в котором прожила последние месяцы, но мать не отпускала.

Спустя пару недель мучения и заточения Олеся смогла сбежать. Вернулась в квартиру, в которой они жили с Эриком. Олеся забрала все их вещи, все, что напоминало ей о парне, которого она так любила и ненавидела одновременно. Его подарки, сухие цветы с полки, совместные фотографии. Его футболки и толстовки, хранившие его запах. Шапку, которую он заставлял носить, чтобы не простудиться.

Собрав все вещи, Олеся нашла ключи от его машины. Вспомнила о ней и впервые села за руль. Приехала домой, но вещи все оставила в салоне автомобиля. Знала же, что мать не поймет и осудит.

Именно в машине Олеся случайно нашла его тайну – две папки. С ее секретами и его. Она нашла в ней все свои документы на имя Есении Чеховой, личные вещи, которые пропали тогда из ее машины после аварии. Ее папка была небольшой, чего нельзя было сказать о второй пластиковой папке темно-серого цвета. В ней было несколько фотографий. Олеся не сразу узнала мальчика на них, лишь яркие голубые глаза выдавали внешнее сходство с тем, кого она самолично убила и кого так полюбила. Была пара детских фото, но ни одной с родителями. На одной мальчик был рядом с женщиной в возрасте, на ее голове был яркий платок, в уголках голубых глаз скопились маленькие морщинки. Что-то подсказывало Олесе, что это была бабушка Эрика.

Точнее, Димы.

Она все еще не привыкла к его настоящему имени. Мальчик смотрел на старушку, и в его глазах читалось счастье, на вид ребенку было не больше четырех.

На другом снимке были два мальчика, почти ровесники. Один улыбался, и в его глазах был озорной блеск, за руку он держал женщину, которая не смотрела в кадр, а с кем-то разговаривала на заднем плане. А второй мальчик вовсе не улыбался, он смотрел в камеру грустным и… злым взглядом, на щеке была царапина, волосы взъерошены, одежда изорвана. Олеся сразу узнала его и не смогла