Читать книгу - "Я наблюдал за тобой - Стейси Рум"

кухню за водой и таблеткой, расправить кровать и переодеться, как голову посетила ужасная мысль. Я засыпала без пледа. Осознав это, почувствовала, как тело обдаёт волной жара.

– Так, Даша, стоп, – сказала я самой себе, – ты выпила достаточно вина и, вообще-то, не очень хорошо помнишь, что происходило после того, как ты покинула ванну. Ты вполне могла прихватить плед где-нибудь по дороге в спальню и благополучно забыть об этом.

Но в душе я понимала, что это невозможно. Этот плед был из гостиной, куда я абсолютно точно не могла спуститься и забыть об этом.

«Мало ли, куда плед мог мигрировать из гостиной. Может быть, его утащил оттуда еще Макс», – вторил голос в голове, и я предпочла согласиться с ним. Сделав глубокий вдох, за которым тут же последовал выдох, я наконец собралась с силами и встала с кровати. Подошла к двери и на секунду замерла. Я почувствовала на спине чей-то тяжёлый взгляд. Буквально каждой клеточкой тела ощущала, как глаза сверлят меня в глубокой темноте.

Сжав руки в кулаки, я обернулась. Немой крик застрял где-то глубоко в горле. Передо мной стоял Туре.

Глава 33

ДАША

Я пыталась кричать, но лишь глотала ртом воздух. Кажется, я окончательно сошла с ума. Этого не могло быть, просто не могло! Но Туре стоял передо мной, здесь и сейчас, такой материальный и реальный, что на секунду я подумала: это действительно мог быть он.

Но это невозможно. Туре умер несколько месяцев назад. Сгорел в пожаре. Это его тело вынесли из пепелища квартиры. На нем были обрывки его любимой чёрной толстовки, которая, скорее всего, загорелась первой, и серебряное кольцо, которое он никогда не снимал – подарок покойной бабушки. Единственное место, где он мог быть – на том свете. Но никак не в моей комнате.

Времени на рассуждения не было. Из комнаты я вылетела молнией, включая каждую лампу на своём пути. Вот-вот уйдёт темнота, а вместе с ней – все страхи и видения. Сердце бешено колотилось. Вбежав в гостиную, я схватила первое оружие, попавшееся мне под руку – кочергу из камина. От кого я собралась обороняться – даже не думала, но эта штука точно пригодится.

Испуганно огляделась по сторонам: в доме пусто и тихо. Но я видела его, так четко и по-настоящему, что принять мысль о том, что передо мной возникла всего лишь галлюцинация, была не в состоянии. В тот момент я вообще утратила способность рассуждать здраво.

Нужно было срочно позвонить в полицию, и я начала судорожно шарить по карманам халата, прежде чем осознала, что телефон остался в комнате наверху. В моей комнате, в которую я не вернусь ни за что на свете.

– Черт, черт, черт, соображай, – бубнила самой себе, но соображать выходило плохо. Поэтому единственное решение, которое пришло мне в голову – покинуть дом.

Правда и у этой идеи имелись серьезные препятствия. Например, на улице был лютый мороз, а вся моя одежда также осталась наверху. Но выход из ситуации я нашла быстро: залетела в прачечную (не забывая держать кочергу начеку!) и достала из корзины с грязным бельём первые попавшиеся спортивные штаны и тёплые вязаные носки. Около входа прямо на халат накинула мамин пуховик и вылетела из дома.

Снег хрустел под ботинками. Уже через минуту я почувствовала, как начинают мерзнуть ноги. Никогда прежде не ходила без колготок зимой. Но я все равно бежала, не замечая ничего и никого вокруг.

На этой планете было лишь одно место, куда я могла побежать, увидев призрак прошлого в своей спальне. Да, мы были в ссоре и не разговаривали уже больше месяца, но сейчас это казалось мне таким мелочным и неважным. Я почувствовала, как смерть ходит со мной по одному канату. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Ощущала ее дыхание на своей шее. И мне было абсолютно плевать на все разногласия, произошедшие между мной и Германом. Даже плевать на то, что когда-то ночью он ездил к бывшей.

Я позвонила в звонок, наверное, раз сто. Била дверь калитки кулаками. Но он не открывал мне.

– Герман! Герман, открой, пожалуйста, я знаю, ты меня слышишь! – кричала я, будучи совсем неуверенной в последнем.

Но он не подошёл к калитке ни через пять минут, ни через десять. Свет в окнах не горел и, скорее всего, хозяина даже не было дома. Где он? У Алены? Я набрала охапку снега в ладони и, слепив из него снежок, со злостью швырнула его через забор. Остатки снега таяли на покрасневшей от холода ладони, и ледяная вода стекала между пальцев, а вместе с ней уплывала и моя надежда на спасение.

Прислонившись спиной к каменному забору, я опустилась на корточки и дала волю слезам. Не знаю, сколько просидела так. От страха и разочарования я совсем перестала чувствовать холод. Пришла в себя лишь когда в глаза ударил яркий свет. Я рефлекторно зажмурилась, пытаясь скрыть источник света рукой. Рядом остановилась крутая чёрная машина, но я почти не могла разглядеть ее из-за ослепивших меня фар.

– Девушка, с вами все в порядке? Может, вам нужна помощь?

Из машины вышел незнакомый мужчина в аккуратном чёрном пальто, с густыми усами и проседью в волосах.

– О нет, простите, все в порядке, – почувствовав себя неловко, я поднялась и поправила растрепавшиеся волосы.

Было ужасно стыдно: наверняка он принял меня за сумасшедшую алкоголичку или, того хуже, наркоманку. На его месте именно так я бы и подумала: ну какая нормальная девушка будет сидеть одна в сугробе глубокой ночью в слезах и какой-то непонятной одежде?

Но мужчина оказался намного добрее и учтивее, чем я ожидала.

– С парнем поссорились? – спросил он, и я даже почувствовала в его голосе теплоту. – Неужели он выгнал вас на улицу в такой мороз? Вы же совсем легко одеты!

– Нет. Точнее, не совсем.

– Садитесь в машину, я отвезу вас домой.

– Я живу здесь рядом. Но мне нельзя домой, – с горечью вздохнула я. Куда угодно, только не туда.

– Тогда что я могу сделать для вас?

– О нет, спасибо, ничего не нужно. Вы уже и так много сделали, приведя меня в чувство. Дальше я как-нибудь сама, – грустно улыбнулась я.

По-прежнему освещённая яркими фарами, я направилась в противоположную от машины сторону. Но куда – я и сама не знала. Дом был последним местом, куда бы мне хотелось вернуться. Я окажусь там не раньше, чем приедут с праздника родители. Но больше пойти было