Читать книгу - "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

– Хорошо, – сказала я. Затем поднялась, опираясь на стол, и добавила: – Приятно… Нормально было с вами поработать.

Алина поджала губы, но продолжала улыбаться.

– И мне. Нормально. Можешь идти домой. И Маше скажи.

Я кивнула и пошагала к хосту, чтобы позвать Машу.

До остановки мы дошли вместе. Когда прощались, обнялись, хотя раньше я пресекала Машины попытки дотронуться до меня, если только это не было жизненно необходимо. А затем я пешком пошла домой – времени все равно завались.

Дома, как всегда, мама сказала:

– Сходи, пожалуйста, за горошком.

– Нет.

– Алиса.

Мама выглянула из кухни. Вытирая руки страшненькой тряпкой, она сказала:

– Пожалуйста, помоги. Очень нужен горошек. Ты же знаешь, оливье без горошка…

Мама запнулась. Но не оттого, что я ее перебила. Просто заметила горошек перед своим носом. Я его протягивала. Протягивала банку горошка, который купила по дороге домой.

– Ого, – выдохнула мама. – Откуда ты знала, что я попрошу купить горошек?

Я уже стащила с себя куртку и шарф, а теперь боролась с кроссовками. Я смотрела в пол, поэтому мама не видела, как я улыбаюсь.

– Ты всегда о нем забываешь.

Я откинула один кроссовок и этой же ногой стащила второй.

– Нет. Я о нем помню, просто…

– Да-да, – сказала я, уже на пороге своей комнаты. – Просто, когда ты была в магазине, горошка не было…

– Так и было!

Мама каждый год не покупала горошек вовремя, рассказывая, что его в магазине не было. Каждый год. Это походило на закономерность. Иногда мне казалось, что она специально его забывает, чтобы позлорадствовать и отправить меня за ним в девять вечера тридцать первого декабря.

Я улыбнулась маме, чтобы показать: я ей не верю. А потом закрыла дверь и очутилась в тишине своей комнаты.

Только по-настоящему тихо не было – мысли кружили и жужжали так явственно, что казалось, будто гудит что-то снаружи головы. Я походила по комнате взад-вперед, кусая ногти. Почувствовав на языке мерзкий привкус, я поплевалась и достала ацетон. Я стерла облезлый лак, а после достала бутылочку и стала красить ногти. В общем, делала все, только бы не делать то, что задумала.

Минут через пятнадцать я так и сидела, уставившись на телефон. Пальцы со свежим лаком сжимали колени. Пусть лак подсохнет, а потом уже позвоню…

Нет, так я никогда не решусь.

Схватив телефон, я набрала номер. Гудки, гудки. Он долго не отвечал, чему я радовалась, как радуется двоечник, когда учительница говорит, что еще не успела проверить тетрадки с контрольной работой. А потом раздалось равнодушное:

– Алло?

Я молчала. Кусала губы и придумывала, что сказать. И почему я заранее не написала речь?

– Алло, Алиса! – сказал Кирилл. – Тебя не слышно.

Я открыла рот, но слова не лезли, так что я тут же его и захлопнула. Телефон пикнул, сбросив вызов. Я уставилась на экран, сжимая и разжимая ладонь. Мне всегда казалось, что тяжелее быть брошенным, чем бросать.

Я позвонила снова. И в этот раз затараторила прежде, чем Кирилл успел сказать: «Алло?»

– Давай расстанемся, так будет лучше для всех, особенно для меня и тебе удобно не надо будет сегодня вечером меня обманывать а потом переживать что я вас застукаю и вообще я сегодня дому останусь больше не хочу тебя видеть пока.

Тут же я сбросила вызов, не уверенная, что Кирилл понял хоть слово. Как тупо получилось. Надо бы перезвонить.

Едва я занесла палец над экраном, телефон зазвонил.

– Да? – пискнула я.

– Алиса, что случилось? Мы можем поговорить?

– О чем нам говорить?

Фраза хорошая. Только прозвучала она у меня так жалко, что ее суть потерялась.

– Ты хочешь расстаться? – спросил Кирилл.

Сказала же, что да. Я кивнула, и, так как ответа не последовало, я вспомнила, что в трубку надо разговаривать.

– Да.

Затем повисла тишина. Почему-то грустно и неловко стало мне, хотя в униженном положении был Кирилл. Неужели ему настолько все равно? И на чем строились мои выдумки о том, что я нравлюсь Кириллу так же сильно, как он мне? Не могла же я все придумать… Не могла, ведь так?

– Ты бросаешь меня по телефону?

Я бы даже бросила телефон в него, чтобы хоть какие-то эмоции выбить.

– Да, – сказала я, а затем, чтобы не выглядеть совсем жалкой, добавила со злостью. – Ты иного не заслуживаешь!

Мы еще немного помолчали, а потом Кирилл поинтересовался:

– И чем же я этого не заслужил?

Все известные мне проступки Кирилла еще не произошли. Так что доказательств у меня не было. Но чтобы не потерять уверенность, а, наоборот, распалиться, мне хватило одних лишь воспоминаний о еще не произошедших событиях.

– Да ты и пятки моей не стоишь!

– Пятки? – Я поняла, что Кирилл нахмурился. – Может, ногтя?

– Заткнись! – крикнула я. – И выслушай меня! Ты ужасный человек! Не понимаю, что я могла в тебе найти! Мы расстаемся. Точка.

Кирилл молчал, и я решила добавить:

– Я знаю, что ты мне изменял!

Кирилл помялся, а потом сказал:

– Извини.

Я помолчала, уверенная, что сейчас Кирилл скажет хоть что-то еще. Но он молчал.

– Извини? – скривилась я. – Я не прошу извинений! Я хочу расстаться!

– О’кей.

О’кей? От гнева я не могла ни единого звука выдавить. Кирилл тоже молчал, но, скорее, от досады. Я хотела сбросить вызов, но вспомнила, что нужно еще одну детальку доложить.

– И Артему передай, чтобы не звонил мне!

– Артему? – пару секунд Кирилл соображал, а потом добавил на пару тонов громче. – Так ты из-за него меня бросаешь? Ах ты шлю…

Я сбросила вызов и кинула телефон на кровать. Жуть какая. Больше никогда ни с кем не буду расставаться.

Зато теперь я готова отправиться в завтрашний день. Даже если он будет таким же, как сегодняшний. Я никогда не узнаю, какой день будет крайним витком петли времени. Значит, проживать каждый день нужно так, словно он – последний. Поэтому сегодня я решила расставить все точки над «i». Если надо будет, сделаю это еще раз и еще. Если уж и это неправильные решения, то я тогда вообще не знаю, что делать.

Потом я засобиралась. А когда закончила, проверила, не размазался ли лак (конечно, размазался на двух ногтях, а к большому пальцу прилипли ворсинки), обула кроссовки, захватила пакет с пижамой, расческой и всем, что может пригодиться. Пакет оказался тяжелый, поэтому я решила сразу пойти в пижаме. А перед кем мне красоваться? Не перед