Читать книгу - "Уроки во грехе - Пэм Гудвин"

надеялась на какую-нибудь быструю смертельную болезнь, удар молнии или укус ядовитого паука. Я хотела, чтобы меня лишили выбора. Я просто… Мне нужно было, чтобы боль наконец прошла.

– Ты могла бы сдать все экзамены прямо сейчас. – Минди, моя частная учительница, прищурившись, смотрела на меня сквозь линзы своих очков. – Ты очень умная, Тинсли. Ты уже выучила весь материал. – Она положила руки на стол, за которым когда-то сидел мой отец, и постучала ручкой по поверхности. – Я прихожу сюда и каждый день наскучиваю тебе.

Это была не скука.

Я была глубоко и безутешно печальна. И эту печаль нельзя было залечить лекарствами и проговорить у психотерапевта. Для разбитого сердца еще не придумали лекарства.

Но она была права. Я могла прямо сейчас сдать тесты, получить диплом и завязать со старшей школой.

Но что бы это изменило?

Мое будущее не было связано с выпуском из школы. Оно было связано с Такером. Он выпустится из школы Святого Иоанна де Бребефа в мае, проведет лето, путешествуя и трахая все, что движется и дышит, пользуясь вовсю своим главным мужским преимуществом.

Мама намеревалась объявить о нашей помолвке на своем ежегодном Зимнем балу. Никакого предложения не будет. Никакой помолвки как таковой. Просто контракт, который уже был подписан и ждал, пока Такер приедет и сыграет свою главную роль.

– А если я сейчас сдам итоговые тесты, – спросила я равнодушно без всякого энтузиазма, – что я буду делать еще два месяца?

– Можешь начать подготовку к колледжу. Или изучать предметы, которые тебе интересны.

Я могла бы читать книги, которые Магнус закачал в мою электронную книгу, побольше узнать, как организовать приют для животных, которого у меня никогда не будет. В Бишоп Лэндинг приютам не было места. От меня ждали, что я буду посещать вечеринки, хорошо выглядеть, улыбаться как принцесса и исполнять свои королевские обязанности.

Меня тошнило.

– На сегодня все. – Я захлопнула ноутбук и откинулась на спинку кресла.

Привыкшая к моим настроениям, Минди запаковала сумку и ушла. Как только за ней захлопнулась дверь, я расклеилась. Тихие слезы катились по моим щекам. Я не могла их остановить. Я постоянно была в печали.

Гален сидел на диване, уставившись в свой телефон; наверняка ему до смерти надоело смотреть, как я реву. Он наблюдал это действо каждый день и никогда ничего не говорил.

Перри упоминал, что Гален бывший военный. И было похоже на то. Но в его карих глазах была какая-то теплота. Сострадание. Я услышала, как он встает с дивана и протягивает мне салфетку. Он всегда носил их в кармане ради меня.

– Ешь. – Он показал на мой нетронутый завтрак, стоящий на столе.

Как я могла есть? Как я могла, зная, что еда не заполнит пустоту в моей душе?

– Я сказал, ешь, – прорычал он, теряя терпение.

– Я не голодная.

– Я смотрел, как ты худеешь целых три месяца. Еще немного, и ты исчезнешь.

– Я хочу исчезнуть, – прошептала я.

Я хочу умереть.

– Если не поешь, я затолкаю еду тебе в глотку. – Он стукнул кулаком по столу так, что тарелки зазвенели.

Он в десятый раз угрожал покормить меня силой.

Он не знал, почему я горюю. Для него я была просто эгоистичной богатой девчонкой, воющей в своем гигантском поместье. Наверняка мама просто дала ему задание следить за моей диетой. Мне предписывалось выглядеть определенным образом, быть в идеальном весе, играть роль совершенной трофейной жены.

И я согласилась. Слезы и отказ от еды все равно ничего бы не изменили.

Глядя ему в глаза, я взяла полную горсть хлопьев из тарелки и затолкала их себе в рот. Я жевала громко, чавкая, издавая звуки, что нарушали напряженную тишину комнаты. Крошки падали изо рта на майку, липли к подбородку, а я засовывала горсть за горстью в и так плотно набитый рот.

– Ты неряха. – Он улыбнулся и вернулся к своему дивану.

Хотела бы я позабавиться так же, как и он. Но для меня не было ни капли радости. Она просто исчезла. Ее не было в тот день.

И неделей позже.

И еще месяц спустя.

Днем мы с Минди продолжали заниматься. По вечерам я читала закачанные Магнусом книги. По выходным, нарядившись в блестящие платья и с красивой прической, я спускалась вниз по лестнице и фланировала на маминых великосветских вечеринках. Порой там бывал и Такер.

При первой возможности он пытался со мной поговорить, полапать меня и зажать в темном углу. Но (и спасибо ему большое) в такие моменты Гален всегда оказывался рядом. Он вмешивался всякий раз, когда Такер пытался меня облапать.

Через четыре месяца после того, как я уехала из академии «Сион», мама дала самую большую вечеринку за последнее время. Благотворительный бал. Все подлизы и светские львицы Бишоп Лэндинг собрались в нашем доме – банкиры, политики, бизнес-магнаты и прочие в этом роде.

Держа меня под руку, Перри провел меня сквозь бальный зал. Я чувствовала пол под подошвами своих туфель. Я слышала оркестр и окутывавшую меня музыку. Но меня здесь не было. Я была призраком. И не более того.

Воздух был как вода, и я увязала в нем, с каждым шагом все больше погружаясь в пучину равнодушия к происходящему.

– Я хочу в свою комнату. – Я стиснула руку Перри.

– Погоди часок. – Остановившись, он приподнял меня за подбородок костяшками пальцев, глядя на меня понимающим взором. – Мама должна увидеть, что ты стараешься поладить с Такером. А потом иди. Ладно?

– Ладно. – Я оцепенела.

– Вот он. Я буду рядом.

Он удалился, но я была не одна. Гален стоял позади меня, словно моя вечная неотступная тень.

Такер подбежал ко мне в своем черном сшитом на заказ смокинге и с обескураживающей улыбкой.

– Боже, Тинсли. – Он кружил вокруг меня, обозревая мое белое кружевное платье, а потом тихонько присвистнул. – Ты чертовски хорошо выглядишь.

Платье обтягивало фигуру от груди до коленей. Мама подбирала всю мою одежду в оттенках белого, словно старалась убедить весь мир вокруг в том, что я чиста. Или она пыталась убедить в этом себя саму. Словно у нее не было фото, как меня трахает, прижав к стене, мой же учитель.

Воспоминание всколыхнулось и взяло реванш, застав меня врасплох. Я ощутила умелые руки Магнуса, то, как он скреб по моей коже своей щетиной, его темный, соблазнительный аромат – мои чувства воспроизводили каждую деталь.

Легкие горели. Мне нужно было на свежий воздух. И ноги сами понесли меня из зала.

– Ты куда? – Ничего не понимая, Такер пошел