Читать книгу - "Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк"

бормочет она, прежде чем поставить остывший чайник на один из столов, составляющих стойку. — Овощной суп полезен для тебя. Иди садись. Нам нужно собрать вещи после завтрака.

Я на полпути к столу, но при ее словах останавливаюсь и снова поднимаю на нее глаза. — Это обязательно? — Я хочу забрать эти слова обратно, как только они слетают с моих губ. Я знаю, что лучше не умолять, но я думал, что здесь все по-другому.

Йетте — маленькая деревушка недалеко от Пограничных Земель. Несомненно, кто бы ни искал нас, он не осмелился бы подойти так близко к месту, которого избегают даже самые опасные преступники. Я думал, что здесь безопасно. Что мы в безопасности от какой бы то ни было тени, преследующей грезы моей мамы. Хотя мне следовало знать лучше. Прошлой ночью ей приснился еще один сон — и, в отличие от предыдущих, этот, похоже, еще больше взвинтил ее нервы.

Мама вздыхает и обходит стол, рассеянно вытирая руки об уже испачканный фартук и заключая меня в объятия. — Прости, малыш, — тихо говорит она, похлопывая меня руками по спине и обнимая.

Я прижимаюсь теснее. Даже если мне десять, по моим меркам я почти мужчина, я все равно люблю ее запах. Пудра, с ароматом лимона. Я люблю лимон, и я задаюсь вопросом, не потому ли это, что он напоминает мне о ней.

— Мне здесь понравилось, — говорю я, с детской надеждой, что, может быть, ей удастся забыть тот кошмар, что держал её в плену прошлой ночью, и остаться.

Однако, когда она отстраняется, я понимаю, что это ложная надежда. — Я знаю. — Мама убирает прядь моих волос назад и заправляет мне за ухо. — Но нам пора уходить. Ты знал, что мы не останемся надолго.

— Мы пробыли здесь дольше, чем где-либо еще, — утверждаю я.

Она хмурит брови, и выражение ее лица становится суровым. — Ешь свой завтрак, — приказывает она, выпрямляясь и жестом указывая на стол.

Я смотрю мимо нее на отвратительный овощной суп, который стоит на шатком деревянном столе, который стоял здесь, когда мы только переехали. Это тоже, я знаю, останется позади. Останется все, кроме того, что мы сможем унести.

— Могу я хотя бы попрощаться с Ральфом? — Я наполовину умоляю.

Тяжело вздохнув, она упирает руки в бедра и свирепо смотрит на меня сверху вниз. Мне все равно, я складываю руки вместе и смотрю на нее снизу вверх, пытаясь сделать свои глаза как можно больше, пока мне не начинает казаться, что они вот-вот выскочат у меня из орбит. Раздраженно вздохнув, мама закатывает глаза и опускает руки, и после этого единственного действия я знаю, что выиграл.

— Отлично, — говорит она. — Но поторопись. Тебе нужно поесть перед уходом, а я не буду разогревать тебе суп, так что, если ты уйдешь сейчас, тебе придется есть суп холодным.

Я и раньше ел холодный суп, и, честно говоря, горячий или холодный, от этого лучше не становится, но я, по крайней мере, хочу провести немного времени со своим первым в жизни другом, прежде чем попрощаюсь с ним навсегда.

— Я люблю тебя! — Кричу я, врезаясь в неё, обнимая за талию, прижимаясь лицом к её животу и сжимая её ноги. — Я быстро, честно!

Её смех звучит у меня за спиной, пока я отпускаю её и начинаю метаться по комнате, срывая с себя ночную рубашку, натягивая штаны, тунику и сапоги. Он всё ещё звенит в ушах, пока я выскакиваю из лачуги прямо на улицу.

В отличие от других мест, в трущобах Йетте чисто. Люди, живущие здесь, предпочитают беречь все, что у них есть, даже если этого немного. За три месяца я выучил дорогу к Ральфу наизусть. Сворачивая налево, я легкой трусцой спускаюсь по дороге ближе к городу. Хижина Ральфа похожа на нашу, за исключением того, что в ней две комнаты вместо одной, каждая из которых расположена над другой с приставной стремянкой, которая служит им лестницей. Когда я останавливаюсь у двери Ральфа и легонько стучу, я слышу, как его зовет старшая сестра Мира.

Прокрадываясь внутрь, я улыбаюсь симпатичной девушке постарше с глазами лани и веснушками на щеках. — Ральф встал? — Спрашиваю я, оглядывая комнату, где больше никто не двигается.

Мира фыркает. — В такую рань? — она качает головой и указывает половником, которым что-то помешивает над огнем, на лестницу. — Не стесняйся, разбуди его и Самсона. Им скоро нужно отправиться за лекарствами на опушку леса.

Я уже киваю и направляюсь к лестнице, хватаюсь за перекладины и быстро забираюсь наверх — в ту самую единственную комнату, что находится над жилым пространством. Просовываю голову в проём и сразу замечаю, как здесь темно без окон. Потолок ниже, чем на первом этаже, и я едва могу передвигаться, согнувшись, пока ползу мимо ряда одеял и потрепанных матрасов, разложенных прямо на полу — здесь спит вся семья Ральфа: сестра, брат и родители.

— Ральф! — Я шепчу-шиплю в темноту. — Ральф, проснись, мне нужно с тобой поговорить.

Из глубины комнаты доносится низкое ворчание. — Еще пять минут, мам, — отвечает Ральф, его голос хриплый и все еще почти сонный.

Я закатываю глаза и направляюсь прямо к нему, хватаю ногу, которая, как я вижу, торчит из-под его соломенного матраса, и сильно дергаю. — Проснись, — приказываю я, становясь немного громче, когда вспоминаю, что Мира сказала, что я могу разбудить и его, и Самсона.

На мой голос маленькая головка Самсона появляется рядом с головой его брата, и он моргает глазами того же цвета, что и у Миры, глядя на меня несколько долгих секунд. Затем он улыбается. — Привет, Руэн, — говорит он, протягивая руки, чтобы протереть глаза кулаками.

Я улыбаюсь в ответ пятилетнему малышу, благодарный за то, что оба их родителя, похоже, ушли на целый день и уже работают, чтобы обеспечить их. — Привет, Сэмми. Мира приготовила для тебя кое-что внизу. Тебе следует пойти позавтракать.

— Хорошо, — отвечает маленький мальчик, зевая, но, в отличие от своего брата, Сэмми проснулся и уже ползет по матрасам, направляясь к отверстию, ведущему вниз.

Ральф пинает меня по руке, давая понять, что я все еще держу его. Я тяну снова. — Да ладно тебе, Ральф, я серьезно.

Он приподнимается и сердито смотрит на меня. — Что такого важного, что тебе приходится будить меня на этой жопной заре? — ворчит он.

— Если бы Мира услышала, что ты так говоришь, она бы тебе шкуру спустила, — предупреждаю я его.

Ральф качает головой. — Не-а, папа так говорит, и она не спускает