Читать книгу - "Наперегонки с ветром. Первое дуновение - Лера Виннер"

трепетнее, чем к людям. За ними не просто хорошо ухаживали, их любили и по возможности баловали.

Это был один из моментов, располагавшихся меня к это организации.

Конюшня была небольшой, всего на шесть мест, а отведенное Искре стойло было предпоследним.

Бегло проверив остальных, я направилась к ней.

Почуявшая меня лошадь тут же потянулась навстречу, и я погладила ее по морде, потянулась к ушам.

— Привет. Извини, не могла прийти раньше.

Она понимала. Как будто кивнула в ответ.

Ей и правда следовало бы меня возненавидеть, но почему-то она даже не обижалась.

— Голодная? Сейчас все будет, — в первый раз за день и только ей я улыбнулась по-настоящему, устало и через силу.

Для начала сменить воду, после — корм.

Стоило мне наклониться, Искра попыталась зажевать все ту же выпавшую из-под заколок прядь.

— Подожди, — улыбнувшись ей во второй раз, я наклонилась за ведром, а потом подняла фонарь выше.

Вода в нем была свежей.

Во втором был овес.

— Гаспар, твою же мать… — я постаралась пробормотать это так тихо, чтобы даже лошадь не слышала.

Искра в ответ низко всхрапнула, как будто меня не одобрила.

Борясь с отчаянным желанием ворваться в чужой дом без приглашения и устроить мальчишке выволочку вместо заслуженного отдыха, я посмотрела по сторонам и едва не вздрогнула, встретившись глазами с парой блестящих черных глаз.

Между нами и окном в до сих пор пустовавшем деннике стоял еще один конь. Чужой, незнакомый. Абсолютно черный и такой высокий, что его нос очутился на уровне моего лба.

Искра всхрапнула снова, на этот раз очень довольно, очевидно хвастаясь новым соседом.

Незнакомый конь повёл ушами и опустил голову ниже, разглядывая меня так же, как я разглядывала его.

Литые мышцы, лоснящаяся ухоженная шерсть, густая грива. Восхитительное, неповторимое, ни с чем несравнимое врождённое достоинство.

— А ты откуда взялся?.. — голос сам собой упал до восторженного шёпота.

Позволить себе выделяться такой красотой из местных мог разве что Йонас. У него хватило бы на это и вкуса, и навыков, не говоря уже о желании и деньгах.

Вот только Мастер Совета предусмотрительно не любил привязываться к лошадям, предпочитая считать их не более чем средством передвижения. Высокий тонконогий бурый Шторм, на котором он ездил, размещался в конюшне, отведённой под нужды членов Совета, и второй конь, случись ему появиться, совершенно точно стоял бы там же.

Для лошадей многочисленных соискателей, съездавшихся по осени в Совет в поисках работы и пристанища на зиму, всегда были готовы отдельные конюшни. Места в них было предостаточно, да и Эжен, ставший в том году старшим конюхом, никогда не позволил бы привести чужую лошадь сюда.

Люди среди гостей попадались разные, немало было и тех, кому Йонас предлагал присоединиться к Совету на постоянной основе. Им точно ни к чему было видеть, как один из специалистов драит стойло.

Недопустимые репутационные потери, провокация на никому не нужные вопросы. Особенно если их вздумают задавать те, кому при Совете делать нечего.

Роскошный конь переступил на месте, снова повёл ушами, а Искра, словно помогая ему меня искушать, ткнулась в плечо.

И я решилась.

Трогать без спроса чужую лошадь было так же нехорошо, как входить в чужой дом без приглашения, но время близилось к ночи. Едва ли кто-то, кроме меня и лошадей, узнает. А они, — я была в этом абсолютно уверена, — даже Косой Ирме ничего не расскажут.

Переложив фонарь в левую руку, я медленно подняла правую и погладила коня сначала кончиками пальцев.

Он всхрапнул почти так же, как моя девочка, обдал запястье тёплым и влажным дыханием.

При желании запросто мог бы его перекусить.

Окончательно осмелев, я коснулась его ладонью, провела ниже до носа, влажного и бархатистого.

Искра сунулась через перегородку, как будто хотела спросить, оценила ли я, насколько прекрасное создание у нас теперь есть.

— Красавец, — я согласилась с ней вслух, а потом, поколебавшись всего секунду, поставила фонарь.

Гладить их обоих одновременно оказалось до перебитого дыхания хорошо.

Почти так же хорошо, как мчаться с Искрой ранним утром через укутанный туманами луг и не думать ни о чем на свете.

Сейчас она без тени ревности или обиды тянулась мне навстречу, а незнакомый конь принимал ласку со спокойной благосклонностью, всем своим видом демонстрируя, что обращаться с ним следует только так и никак иначе.

В тишине и полутьме конюшни, в окружении красивых и сильных, и таких грациозных животных даже усталость отступала, а все объективные обстоятельства разом становились несущественными.

Всего лишь несколько напряженных месяцев, вслед за которыми придёт муторная и слякотная, но весна. Грязь высохнет, а потом откроются новые дороги.

Чужой конь переступил на месте и повёл мордой, — потребовал, чтобы я не отвлекалась.

Горан, паршивец недотепистый, должен был предупредить меня о том, что у моей лошади появился новый, да ещё и настолько непростой сосед.

Конь фыркнул и расслабленно опустил голову, подставляя под поглаживания лоб.

Я снова улыбнулась, на этот раз персонально ему.

— Ну и как тебя зовут?

— Норд, — ответил конь почему-то голосом Кайла.

Негромко, с мастерски сдержанной иронией.

— Вижу, вы нашли общий язык.

Преступно поздно сообразив, что голос этот раздался сзади, из-за спины, я перестала гладить лошадей, но не спешила убирать руки.

Искра повела ушами и повернулась, почти потеряв ко мне интерес.

Норд же, напротив, склонил голову ниже, намекая на продолжение.

Мысленно пообещав ему, что как-нибудь в другой раз, я обернулась, напомнив себе не задеть ногой фонарь.

Он стоял у входа, спокойно откинувшись на стену и сложив руки на груди. Даже шейный платок не снял.

Нетерпеливо переступившая в стойле Искра снова потянулась к моей выбившейся пряди, и последнюю пришлось заправить за ухо.

По крайней мере, я могла порадоваться тому, что Гаспар не наплевал на мой запрет и просто отвёл лошадь.

— Это ты принес воду.

Это был не вопрос, и отвечать на него, по сути, Кайл тоже не стал.

— Я увидел, что о ней плохо заботятся.

Не упрёк, но отличный повод отвернуться.

Поднять фонарь, переставить его на составленные у стены ящики, обойти денник и, не глядя лишний раз по сторонам, взять вилы.

— Виновата. Но я уже исправляюсь.

Усугубить ситуацию можно было, вслух удивившись тому, что единственное свободное в конюшнях Совета стойло оказалось рядом с нами.

Усугубить, сделать стремление обходить стороной в полной мере обоюдным.

Нечистый бы его побрал, не хотелось.

Ни ссориться, ни спорить о лошадях, ни держать спину настолько прямо.

Смазовшаяся было усталость вернулась, почувствовалась в руках и плечах.