Читать книгу - "Тени столь жестокие - Лив Зандер"

Я хочу, чтобы охранник оставался рядом с ними, пока мы не найдём способ избежать вражды или насилия по отношению к людям, которые уже живут на территории Вайрии.

Глава 37



Галантия

Наши дни, Вальтарис, Крылатая Крепость

В тишайшем оцепенении покоев королевы Эльноры на меня давила тяжесть вторжения, и всё же пальцы зудели от любопытства и возбуждения, пока я рылась в осколках прошлого.

И каким прекрасным это прошлое было.

Воздух был пропитан ароматом роз, запах удерживался, даже спустя годы забвения. Стены украшали гобелены из теневой ткани с золотой нитью — изысканное плетение воспевало историю Воронов, вечно ускользавшую от меня. Башенные книжные полки будто шептали, когда я проводила пальцами по корешкам из кожи и пергамента; на одном запястье — синяя лента, на другом — каштановый браслет. Я искала хоть что-то, что могло бы помочь мне овладеть тенями.

— Она любила читать. — Черта, которую, должно быть, передала Малиру, ведь и он любил окружать себя книгами. — Но, думаю, ничто она не любила так сильно, как своих детей.

Любовь, что отражалась в вещах, наполнявших покои. Детские рисунки, сохранённые, словно священные тексты. Простые деревянные резные фигурки — воплощение обожания. Свёртки из крошечных чёрных перьев, завернутых в вышитую ткань… Та любовь, что когда-то жила здесь, создавала атмосферу заботы и тепла, которой я никогда не знала.

— Я не нашла никакой информации о пустотах или ворах. — Тжема бережно перебирала сложенные ткани, её движения были медленными и уважительными, чёрные пряди были заплетены на обожжённой стороне лица так, как я когда-то показала ей. — Её дар проявился поздно. Может, она так и не узнала многого о том, что значит быть пустотой?

— То, как принц Малир говорил о ней, заставляло её казаться могущественной. — Мой взгляд переместился к туалетному столику возле высокого окна, выходившего на центральный рынок Вальтариса, и сердце забилось быстрее. Насколько велика вероятность найти то, что я искала, среди украшений и косметики? Будет ли неправильно заглянуть в эти ящики? — Ты смотрела под кроватью?

Тжема зевнула. Хоть она и прибыла в Вальтарис всего несколько дней назад на карете, это не мешало ей заботиться обо мне так же, как в Тайдстоуне и Дипмарше.

— Там ничего нет.

Сомнение покалывало в мышцах, тянуло мой взгляд обратно к столику, украшенному изящными безделушками. После недолгого колебания я сделала нерешительные шаги к нему. Мягкий стул подо мной ощущался почти как приветливые объятия, подталкивающие к тому, чтобы раскрыть тайны, спрятанные в деревянных ящиках.

Я потянула их.

Заперто.

Заперто.

Заперто.

Я продолжала дёргать за золотые ручки, и с каждым упрямым щелчком надежда тускнела. Пока седьмой ящик не поддался с неохотным скрипом. Внутри, под слоем лавандовых саше, чей аромат едва держался, лежала квадратная деревянная коробка. Руки задрожали, когда я подняла её и поставила на стол перед собой.

Глубокий вдох. И я открыла её.

На меня взглянули стопки писем, каждое — запечатанное чёрным воском, адрес выведен ониксовыми чернилами, танцующими по пожелтевшему пергаменту… на древнем Вэре.

— Тжема, ты умеешь читать древний Вэр?

— Нет.

— Может, это прощальные письма? — Я перебирала их, щурясь на строки, которых не могла разобрать, и чувствовала, как тяжелеют плечи. — Было бы куда легче понять, что я держу в руках, если бы только я могла…

Мои пальцы застыли на следующем свитке, сердце стукнуло о горло при виде слов, написанных на общем языке: Суженой Малира.

Печать хрустнула, когда я сломала ломкий воск, открывая изящный почерк королевы Эльноры.

Дорогая дочь,

Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в этом мире, и мне так и не довелось встретиться с тобой. Но если бы довелось, я бы попросила тебя заботиться о моём сыне. Не отворачивайся от его тьмы… прими её.

Пойми: тени цепляются к трещинам и скрытым углам, живут в незримом, в тайном, в непризнанном. Если ты полностью примешь тьму моего сына, встречая каждую её грань без страха и отторжения, то тени лишатся своего пристанища, им останется меньше поверхностей, за которые можно уцепиться.

Я вверяю его тебе и надеюсь, что ты сможешь стать светом в его жизни, так же как молюсь, чтобы ты сама нашла в нём свою недостающую часть.

Со всей любовью, какую могут нести слова из одного сердца в другое, даже через завесу времени и смерти,

Твоя свекровь

Эльнора

Слеза скатилась по моей щеке, обогнула улыбку и упала на пергамент. Я стерла её платьем из теневой ткани, сложила письмо и осторожно спрятала в рукав. Остальные вернула в коробку и поднялась, крепко прижимая её к груди.

— Мы должны отдать эти…

Малир облокотился на дверной косяк, одна рука в кармане брюк, другая перебирала серебряные пуговицы чёрного жилета.

— Ты что-нибудь нашла?

Да, третью мать, похоже, так.

— Мы нашли прощальные письма. Я подумала, что ты захочешь их увидеть. — Я подошла к нему и протянула коробку. — Уверена, одно из них адресовано тебе.

Он взял коробку, на мгновение задержал взгляд на её резных узорах, а затем встретился глазами со мной.

— Я надеялся, что ты пойдёшь со мной в гостиную. Нас там ждёт портниха.

— Платье для…?

Он вынул руку из кармана, поднял её к моему лицу и стёр слезу, которую я, видимо, пропустила.

— Для той самой коронации, что вызывает у тебя столько тревоги.

Я позволила взгляду скользнуть по безнадёжно кривой косе, которую заплела ему этим утром, но он всё равно носил её с гордостью.

— Коронации, от которой я не могу отказаться.

— Можешь. — Малир шагнул ближе, глядя на меня с такой нежностью, что в груди затрепетало. — Но ты не станешь.

— Как смело, — фыркнула я, — дарить свободу одним предложением, только чтобы отнять её следующим.

Он цокнул языком.

— У меня для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Это привлекло моё внимание.

— О?

— Согласись сидеть рядом со мной как наша королева перед лицом всей Вайрии, и в ответ… — Его пальцы вытянули светлую прядь из моей косы, он покрутил её меж пальцев, а кончик его носа легко коснулся моего. — Я позволю людям в нашем королевстве оставаться здесь, если они того пожелают, и никто их не тронет.

— Я согласна! — выпалила я в порыве чистого облегчения и… да, радости. — Я прямо сейчас надену эту корону.

Красиво смотрелось, как он пытался удержать улыбку, заставляя лицо вновь принять королевскую серьёзность.

— Есть условия. Отныне они будут платить оброк. Тридцать процентов пищи,