Читать книгу - "По праву крови - Ксения Родионова"

слишком извращённой моим новым знаком.

— Нет! — её голос был сорванным, полным слез и крови. — Остановись!

— Ты остановишь меня, Демаре, — сказал я мягко, глядя, как женщина на моих глазах начинает чернеть и рассыпаться. — Только послушанием. Больше никак.

— Остановись! — умоляла она хриплым шёпотом, полным такой бездонной муки, что хватило бы на десятерых. — Пожалуйста! Убей меня, но не их! Не так!

Мне было плевать на её слова. Они долетали до меня, как сквозь толстое стекло. В моих жилах пела иная музыка. Гимн абсолютной власти. Сладкий и опьяняющий голод, что струился из символа, пометившего нашу плоть. Это Оно жаждало зрелища. Жаждало конца. И я был проводником это воли.

Я повернулся к следующему пленнику. Подросток, лет пятнадцати. Он плакал, закрыв лицо руками. Сигил на моей ладони вспыхнул с новой силой, и я чувствовал, как чистая сила Анны вытягивается из неё, проходя через меня и извращается, превращаясь в инструмент абсолютного распада.

Подросток не закричал. Он просто… рассыпался. Словно пепельная статуя, в которую ткнули пальцем. Осталось лишь тёмное пятно на камнях да лёгкое облачко праха.

— Чувствуешь? — обратился я к Анне. — Чувствуешь эту мощь? Это и есть твой дар! Вот его истинное применение!

Я двинулся дальше. Старик. Женщина. Ещё один мужчина. Без разбора. Без жалости. Багровый свет сигила вспыхивал снова и снова, и с каждым разом я чувствовал, как Сущность по ту сторону связи ликует. Мир сузился до меня, источник силы у моих ног, и цели передо мной.

Инквизиторы замерли. Они не вмешивались, ведь их приказ был ясен: уничтожить анклав. Только вот то, как это делал я, выходило за рамки их инструкций. Это была не военная операция. Это было жертвоприношение. В их глазах читалось отвращение и уважение к той силе, что я демонстрировал. Я смог вызвать трепет.

Наконец, я остановился. Дыхание срывалось с моих губ паром. Рука с пылающим сигилом дрожала от перенапряжения. На площади не осталось ни одного живого пленника. Лишь тёмные пятна да горстки пепла, развеваемые ветром.

Я посмотрел вниз на Анну. Она лежала неподвижно, уткнувшись лицом в камни. Её тело время от времени вздрагивало в беззвучных рыданиях.

Я наклонился, снова схватил её за волосы и приподнял её голову.

— Запомни этот день, милая, — мои слова были тихими, только для неё. — Запомни цену неповиновения. Ты — моё орудие. И я буду использовать тебя так, как сочту нужным. В следующий раз, когда ты вздумаешь перечить мне, подумай о тех, кто может пострадать.

Я отпустил, и её голова с глухим стуком упала на мостовую. Выпрямившись, я обвёл взглядом своих бойцов. Их лица были бледными, глаза отведены в сторону.

— Операция завершена, — мои слова прозвучали хрипло, но властно. — Уходим отсюда.

24. Дно. Анна

Плохо помню дорогу назад в город. Кирон запретил использовать обезболивание, даже когда Моррет, что тащила меня на плече, тихо попросила его об этом. Лицо опухло, руку будто окунули в расплавленное железо. Вот только страшнее всего оказалась не физическая боль. Столько смертей. Пусть не моими руками, но при моём участии.

Когда долгие часы спустя в лазарете меня наконец подлатали, я не испытала облегчение от ушедшей боли. Снотворная микстура и долгий тяжёлый сон.

Несколько дней в одиночестве в своей комнате. Кирон не появлялся. Я не могла спать. Стоило мне закрыть глаза, как перед ними появлялся образы рыдающих детей, растерзанных трупов и пепла по ветру. Крики и плач.

Я поднялась с постели, чтобы открыть окно, мне не хватало воздуха. Холодный ветер немного успокоил. Вдыхала полной грудью, но воздуха всё равно не хватало. Сердце бешено колотилось.

Возле двери раздался шум, я обернулась так быстро, что аж в шее прострелило.

— Чего тебе? — резко спросила я.

Кирон выглядел странно, будто расслоился, как нечеткая старая фотография. Я тряхнула головой.

— Соскучился.

— Вали к чёрту!

— О, вот это настрой, вот это мне нравится.

Он запер дверь изнутри, рука изящно прочертила круг безмолвия.

— Это зачем?

Я попятилась. Он снял куртку, бросил её на спинку стула. Я могла чувствовать запах алкоголя и духов, парфюм Оливии. Он протянул ко мне руку и провёл пальцами по щеке. Я ударила его по руке. От бешено барабанящего сердцебиения я с трудом могла соображать, тело словно свело одной глобальной судорогой.

— Не трогай меня.

— Отпразднуем вместе? Ведь это наша общая заслуга.

— Что тут праздновать⁈

— Вижу ты всё ещё обижена, — издевался он.

— Я надеюсь, что увижу, как ты сгниёшь заживо, когда это чудовище сожрёт тебя! — злобно прошипела я.

Он, как кот прильнул ко мне, я оттолкнула его.

— Да что с тобой не так?

— Всё так, как должно быть, — хрипло ответил он. — Хочешь, я извинюсь?

— Прибереги извинения для тех, кто в них поверит.

Он схватил меня за плечи и притянул к себе. В нём было безумие.

— Я сказала: нет!

Вывернулась и толкнула его, замахнулась, но он успел поймать мою руку. Тогда я хлестнула другой и попала ему по уху. Кирон на мгновение скривился от боли, но затем хищно улыбнулся и, поймав обе руки, заломал обе мне за спину. Тогда я пнула его, целилась в пах, но Кирон ожидал этот ход и повернулся так, что моё колено угодило в его бедро. Он прижал меня к себе одной рукой, а свободной рукой крепко ухватил за подбородок и поцеловал. Я плотно сжала зубы, пыталась отвернуться, когда у меня получилось, резко дёрнула головой и ударила его в нос. Кирон выругался и выпустил меня, схватившись за лицо.

— Дрянь!… Опять⁈

Он отступил на шаг, но в следующее мгновение боль пронзила мой затылок, когда он использовал силу. Пока я не успела прийти в себя, схватил меня и бросил на кровать. Я не могла двинуться, пока боль обжигала мой мозг. Кирон уже нависал надо мной, снимая с себя одежду. Я отпихивала его ногами и безрезультатно пыталась зачерпнуть хотя бы каплю силы, но вся она сейчас принадлежала, он полностью блокировал мне доступ.

— Не смей! — взвизгнула я.

Кирон держал мои руки прижатыми к кровати над головой, навалившись всем весом, чтобы я не могла ударить его.

— Кричи! — приказал он, его глаза заволокла чернота.

Я почувствовала непреодолимое желание кричать, хотя и