Читать книгу - "Среди гроз и теней - Анна Бруша"

К разговору стали прислушиваться другие тролли, всеобщий интерес подстегнул говорившего. Он повысил голос:

– Другие же делают то же самое, но тайно. Что из этого хорошо?

Надзиратель нахмурился, но потом лицо его разгладилось.

– Все просто, – начал он важно, но в разговор решительно вклинился другой тролль, судя по мантии, член ордена Аму Вайо:

– Все действительно просто. Нехорошо ни то, ни другое. Конечно, если ситуация безвыходная…

Это была явная уступка положению Йотуна. Но я не могла измыслить ситуацию, в которой тролль был бы вынужден жить с человечкой, тайно или явно, без своего желания.

Надзиратель покачал головой и сказал:

– Нет, нет, уважаемый мэтр. Я не согласен с вами. Это лишь глупые предрассудки. Стоит брать человечек в наложницы и даже жены. Делать это надо весьма открыто. Главный недостаток Миравингии – многолюдие. Если мы будем методично трахать их женщин, то это будет самое действенное и естественное решение этой проблемы.

– Ах, как грубо! – Дагней зорко следила, чтобы на ее приеме было все гладко. – Я попрошу вас…

Она обворожительно улыбнулась и игриво хлопнула надзирателя по руке.

– Прошу простить мою прямоту, но это истина, – он добродушно улыбнулся и взял еще закуску.

Лицо мага Аму Вайо пошло темными пятнами.

– Да, вот только это не пройдет бесследно. Людей сменят полукровки. И что? Мы просто разбавим троллью кровь и выведем новых врагов…

* * *

Монархо ужинал. Его рука лежала на груди обнаженной до пояса девушки. «Кормилица» полулежала в глубоком кресле, а он сидел у нее на коленях. Ее глаза были зажмурены, и она вздрагивала, когда он с хлюпающим звуком всасывал кровь из ее шеи.

На ее коже виднелись многочисленные следы его укусов.

Наконец-то он оторвался и довольно «вздохнул», после чего приложился губами к губам девушки. Поцелуем это назвать не получалось.

А затем легко соскочил с ее колен и вышел из покоев. Кормилица оставалась полулежать с закрытыми глазами, только спустя несколько долгих минут она позволила себе пошевелиться и прикрыться.

Монархо же прогуливался по коридорам замка. Выглядел мертвяк вполне довольным жизнью.

На своем пути он повстречал ведьму-ворону и склонился в учтивом поклоне.

– Госпожа Асса.

Она подала ему руку.

– Господин Монархо. Тоже любите пройтись перед сном?

Он усмехнулся так, что обнажились кончики клыков, и поцеловал руку, но выпускать не спешил.

– Как ваши дела? – осведомился он.

– Благодарю вас. Все благополучно.

Мертвяк рассматривал ведьму.

– Вы всегда были добры ко мне. И я бы хотел вас отблагодарить, – сказал он.

– Меня? Отблагодарить? Но… боюсь, я не понимаю, почему вчерашнее наше знакомство так повлияло на ваше мнение обо мне.

А ведьма, пожив во дворце, стала изъясняться куда более изысканно. Да и наряд придворной дамы сделал из нее красавицу. Она не изменила черному цвету, но изумруды выглядели точно переливы на вороновом крыле.

– Поверьте, доброта не имеет цены.

Асса прищурилась. В ее глазах мелькнула тень узнавания.

– Но этого просто не может быть! Это ты?

Карлик усмехнулся.

– Конечно. Я – это я. Как можно быть кем-то другим.

– Сырок? – выдохнула Асса. – Это же невозможно.

Он не ответил, наслаждаясь ее непониманием. Все его маленькое тело напряглось, как у кота, который готовится прыгнуть. С некоторым усилием мертвяк сдержался.

Асса почувствовала исходящую от него угрозу, но воспротивилась этому чувству. Ее разум убеждал ее, что перед ней стоит маленький, неопасный человек, и все происходящее лишь странная шутка.

Ведьма покачала головой.

– Какая странная шутка, господин Монархо! С чего бы вам выдавать себя за прошлого любимого карлика королевы?

Она рассмеялась и поцеловала Монархо в макушку, а затем ушла.

Мертвяк смотрел ей вслед жутким красным взглядом.

* * *

Я воровато огляделась. Все были поглощены спором надзирателя и Аму Вайо. Они уже выясняли, чья резиденция должна стоять на главной площади первого захваченного города.

И в это же время Монархо раздумывал о том, чтобы превратить ведьму в себе подобную. И увеличить свою «семью», как это произошло с Ингар. Других подарков от мертвяков ждать не приходилось.

Глава 32

Пламя костра взметнулось ввысь. Я стояла далеко, но все равно жар опалял лицо. Поленья и хворост трещали и рассыпались углями.

Я не отводила глаз до тех пор, пока они не начали слезиться.

Просто костер. Цепи, обвитые вокруг столба, никого не держали.

Атали не вернулась с другими наложницами. Дагней шепнула, что один из посланников, который пришел уговаривать яло эманта вернуться, предупредил, что наставницу обвинят несмотря ни на что.

«Слишком серьезны проступки».

«Слишком неопровержимы доказательства».

В груди начала тугим узлом скручиваться темная ярость.

Маги. Такие же, как люди.

Я постаралась успокоиться. Главное, Атали в безопасности. Несмотря на то, что разговоры о слишком свободном поведении и тратах наложниц поутихли, надзиратели провели закрытый суд над Атали. Обвинения были гнусны и лживы. Дескать, она учила запретному колдовству, продавала любовные зелья, одурманивала троллей и отбирала их богатства. Всего и не перечислишь. Ее объявили «паршивой овцой, которую нужно извлечь из стада, чтобы другие не подцепили никакую заразу». Поскольку ее судили в ее отсутствие, то и казнь была такой же.

Глаза слезились от едкого дыма. Костер горел.

Но наставница свободна, а значит, лжецы не победили. Единственное, о чем я сожалела, что мы так и не помирились перед расставанием. Зато Атали уже вовсю присматривала новый Дом, чтобы начать все заново.

В ее Доме в столице больше не было учениц, его заняли коричневые псы. Должно быть, они сейчас сидят в комнатах, из которых еще не выветрился запах духов и притираний. Местные мальчишки считали особым проявлением доблести стучать в ворота и кричать: «Наложницы! Выходите!»

На пороге появлялись суровые маги в коричневых мантиях, срывая с поясов плетки и стараясь достать маленьких наглецов. Но те были верткими, точно ящерицы, и ускользали от них по улицам.

Языки пламени лизали небо.

Ее там нет.

Нет.

Эта мысль приносила облегчение.

Я с ненавистью взглянула на помост, где гордо восседали надзиратели. Они вели себя уверенно, представив побег Атали как свою победу.

«Да, нам пока запретили открыто нападать, но мы можем обвинить в запрещенном колдовстве кого угодно и когда угодно. Бойтесь нас! – говорили их надменные взгляды поверх голов толпы. – Тот, кто пойдет против, сгорит в нашей ярости. А пока – это предупреждение».

Я быстро отвела взгляд и сжала руку Гитте.

Когда я рассказала тролльчанке о предстоящем завоевании Миравингии, она не выказала особенного изумления или ужаса, а отнеслась к новости достаточно равнодушно.

– Я