Читать книгу - "Царствование Розы - Кейт Голден"

еще не поворачивалась.

— В постель? — голос мой дрогнул. Я сглотнула.

Кейн ничего не ответил. Ни едкой шутки, ни сексуального намека.

Он лишь прикрыл мою шею широкой теплой ладонью, нежно взяв за подбородок, а другой, словно раскаленный обруч, сжал мою талию, вцепившись в ткань так, будто одним рывком готов был разорвать ее, и вжался в мою спину всем телом, издав густой, хриплый стон.

Я содрогнулась, испустив собственный стон, и жидкостный жар собрался между моих ног.

— Я думал, ты не спишь в нижнем белье, — пробормотал он в ушную раковину, прежде чем засосать мочку. Прикусил, затем лизнул.

Я не могла вымолвить и слова сквозь навалившееся желание. Все, что я могла, — это стянуть тонкую, уже увлажненную ткань с бедер на пол

— Хорошая девочка. — Эти слова выжали из меня сдавленный стон.

Его рука скользнула с талии на бедро, лениво легла на низ живота и приподняла ткань ночнушки, пока не коснулась обнаженной кожи. Я вздрогнула, а он снисходительно поцеловал мою шею так, как целовал бы мои губы. Языком, зубами, губами. Медленно, нежно, засасывая. Он что-то пробормотал…

— Пташка?

— М-м?

— Я спросил, — проговорил он вкрадчиво, — у меня руки холодные?

Я кивнула, уткнувшись в него.

— Немного.

— Можно согреть их о тебя?

Я снова кивнула, его шелковистый голос вызывал зависимость. Я бы согласилась на что угодно.

Кейн позволил своим холодным, огрубевшим пальцам скользнуть вниз. Вниз, и вниз, и вниз, пока он не провел ими по тому месту, где я его ждала.

Я дернулась от ощущения, но он прижал меня к себе, укрыл у своей груди, помогая мне вынести легкое скольжение его большого и указательного пальцев, эти медленные, влажные круги.

— О, Камни, — выдохнула я, когда мои колени подкосились.

О, Камни, о, Камни, о, Камни…

Скрип ступеней, раздавшийся по комнате, был подобен звону разбитого стекла. Я отпрянула от Кейна, который не сразу отпустил меня, чьи губы на мгновение снова потянулись к моей шее, словно он был одержим…

Но я оттолкнула его как раз в тот момент, когда Мари спустилась вниз по лестнице, а за ней Гриффин.

Кейн мрачно усмехнулся, отворачиваясь, чтобы привести себя в порядок.

Я знала, что покраснела всеми пятнадцатью оттенками розового, и открыла рот, чтобы извиниться, но Мари лишь схватила свою холщовую сумку, прошла мимо нас и скрылась в ванной, громко хлопнув дверью.

Гриффин спускался медленнее, и когда его сапоги коснулись пола, он вручную закрыл складные ступени и надежно запер их.

— Простите, что прервали.

— Что на нее нашло? — спросил Кейн, кивнув в сторону ванной. Его голос все еще звучал хрипло.

Гриффин пожал плечами, но взгляд его был твердым.

— Понятия не имею.

Я не была уверена, кому из них двоих было невыносимее оставаться наедине. Те десять минут, что они провели на крыше, наверняка были впечатляющей битвой на сексуальном напряжении.

Я забралась в стеганую зеленую кровать, и она издала характерный звук под моим весом. Пушистые мягкие простыни окутали меня, словно лепестки розы. Гриффин стянул через голову свою рубашку, обнажив мощную, рельефную мускулатуру. Прихватив подушку с соседней кровати, он улегся на полу.

Кейн тоже снял рубашку, и я при красноватом свете лампы наблюдала, как он сменил темные брюки на тонкие хлопковые штаны, свободно сидящие на бедрах. Четкие тени подчеркивали тот самый выразительный V-образный изгиб, где его талия сужалась к паху.

Мои пальцы на ногах скрючились под простыней.

Это тело… Это прекрасное лицо… Эта еще более прекрасная душа…

Вмешательство Мари было к лучшему. Позволить Кейну продолжить, пока они были рядом с нами… совершенно неуместно. Я не знала, когда я стала такой одержимой похотью — я была на полпути к безумию.

Кейн опустился рядом, сдвинув простыни, и от него потянулось древесное тепло. Я едва сдержала стон, когда его руки притянули меня к груди, а ладонь выводила медленные круги на спине. Я прижалась к его твердому боку, его шея была так близко. Он перекинул ногу через мои, и напряжение в икрах ушло. Я вдохнула запах мяты и кедра.

Дверь ванной отворилась со скрипом, говорившим о том, что петли отчаянно нуждаются в масле, и Мари выскользнула оттуда в своей темной хлопковой ночнушке и подходящем к ней халате.

Ей пришлось переступить через Гриффина, чтобы забраться в свою кровать.

— Где твоя рубашка? — прошептала она ему громко, сводя на нет цель шепота.

Кейн, который ласкал мне спину, пока мы обнимались, тихо рассмеялся, уткнувшись в мои волосы.

— Я сплю, — спокойно сказал Гриффин.

— Без рубашки?

— Да.

Мари фыркнула, плюхнулась на кровать, и комната наполнилась скрипом и шелестом. Она потушила лампу, и нас поглотила тьма.

Я перевернулась, прижавшись задом к Кейну и плотно обхватив его широкую ладонь вокруг своей талии. Сон — вот что мне было нужно. Сон, чтобы усмирить то исступление, что вызывал во мне Кейн. Он просунул другую руку мне под шею, притянул ближе к своей груди и сзади, носом, прильнул ко мне.

Слегка выгнувшись навстречу, я переплела ноги с его. Наши тела, разделенные лишь шелком…

— Тебе не обязательно спать на полу, — тихо пробормотала Мари.

Кейн выдохнул мне в плечо, и в этом звуке чувствовалось раздражение.

Через комнату Гриффин тоже вздохнул.

— Все в порядке.

— Я серьезно, — продолжила Мари. — Это глупо. А если мне ночью в туалет понадобится?

— Тогда ты встанешь и сходишь.

— Здесь слишком темно. Что, если я наступлю тебе на лицо?

— Переживу.

— Ну, там же наверняка неудобно. И, честно говоря, я знаю, что это эгоистично, но я чувствую большое давление, предлагая тебе это одеяло, потому что знаю, что тебе будет холодно.

— Оставь себе. Мне не…

— Нет, я знала, что ты это скажешь, но теперь я должна сказать: Нет, возьми его, Командир, я настаиваю. Но дело в том, что второго у нас нет. И без него я замерзну. Я не Фейри, как вы трое, так что я действительно не хочу его отдавать, но я также не хочу…

— Засыпай, ведьма. Пожалуйста.

Последовавшая тишина стала благословением.

Для Гриффина. Для Кейна и для меня. Для Мари, которая, я боялась, совсем выдохнется, если будет говорить дальше.

Кейн один раз сжал мое бедро. Достаточно высоко, чтобы то, что должно было быть игривым жестом, подшучивающим над нашими друзьями, послало дрожь по моей коже.

Я вытянула ноги, выгнулась, используя это, чтобы прижаться к нему так близко, что не осталось ни капли сомнений в том, чего мы оба хотим. Тепло от его обнаженной груди просачивалось сквозь шелк моей ночнушки.