Читать книгу - "Однажды ты станешь моей - Морган Бриджес"

силы попытаться снова? Имеет ли значение то, что у меня почти нет шансов, а что-то во мне вообще не хочет уходить?

Я никогда не понимала, как можно одновременно любить кого-то и ненавидеть, но благодаря Хейдену теперь знаю.

– Отпусти меня, – говорю я спокойным голосом, хотя внутри все дрожит.

Хейден тянет мой подбородок вверх указательным пальцем.

– Никогда.

Я смотрю на него, не пытаясь скрыть свою злость:

– Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне сейчас.

– Мисс Грин, попробуйте остановить меня.

Осознание тупика, в котором я оказалась, поднимается, словно пар, обдавая меня жаром. Я пытаюсь высвободиться из его объятий, но он слишком крепко держит, лишь усиливая мое раздражение. В последней отчаянной попытке вырваться я швыряю в него жемчуг. Перламутровые бусины ударяются о его лицо и грудь, отскакивают и звякают по полу.

Он выпускает меня. Я поджимаю губы, чтобы не отвисла челюсть, потому что поверить не могу, что это сработало. Когда я оказываюсь на расстоянии от его рук, мой ум проясняется, и я могу увидеть всю эту ненормальную ситуацию в истинном свете.

– Хейден, ты мне небезразличен намного сильнее, чем мне хотелось бы признавать сейчас. – Он неодобрительно поднимает бровь, и у меня внутри все обрывается. – Но ты должен увидеть все это моими глазами. Как бы ты реагировал, если бы кто-то подорвал твое доверие и нарушил личные границы?

– Зависит от мотивов. Если мать убьет кого-то, причинившего вред ее ребенку, ты станешь осуждать ее?

Я качаю головой.

– Это другое, потому что она не причинила боли тому, кого она любит.

Он замирает.

– Не важно, хочешь ты это признать или нет, но ты ранил мои чувства своими поступками. Мне нужно время, чтобы…

– Чтобы. Что? – говорит он, чеканя каждое слово.

– Чтобы разобраться, смогу ли я пережить это.

Хейден ухмыляется, и от насмешки на его лице у меня на руках волоски встают дыбом.

– А если не сможешь?

– Я… Я не знаю.

– Позвольте все прояснить, мисс Грин. Это не вариант. – Он подается вперед и прижимается губами к моему уху. – Ты можешь бежать, но я всегда буду преследовать тебя.

Я отшагиваю назад, и он поднимает голову, взглядом следя за каждым моим движением, когда я скрещиваю руки на груди. Это действие лишь создает барьер между нами, но мне нужно оказаться как можно дальше от него.

– Ты можешь догнать меня физически, но здесь… – Я говорю, стуча пальцем по своему виску. – Здесь ты не можешь меня преследовать, что бы ты ни делал.

Он хмурится, и его уверенность испаряется. Отблеск в его голубых глазах выдает сомнение и кое-что, что я до этого не видела: страх. От него, словно от удара ножом, ползет трещина по моей маске смелости, которой я прикрываюсь.

– Хейден, – говорю я, изо всех сил пытаясь сохранить строгость в голосе, – здесь не о чем больше говорить. Мы зашли в тупик.

Он не шевелится, даже не подает виду, что слышит меня. Или, возможно, он так специально выражает свое несогласие.

– Предлагаю идти спать, – говорю я.

– Но ты не поела.

Я пожимаю плечами.

– Я не могу есть, когда расстроена.

«Расстроена» – это, пожалуй, преуменьшение года. Мое сознание настолько спутанно, что не знаю, смогу ли я прожевать и проглотить еду, не поперхнувшись. И, учитывая, какой рой мыслей гудит у меня в голове, я сомневаюсь, что усну этой ночью.

– Ты поешь, даже если мне придется тебя заставить, – говорит он безапелляционным тоном. – Можешь пойти на кухню сама или я понесу тебя туда, но в любом случае ты поешь.

Праведное негодование заставляет меня вздернуть подбородок и слегка фыркнуть:

– Ладно.

Я не жду его. Мои босые ступни погружаются в мягкий ворс ковра при каждом шаге, пока я не дохожу до холодной плитки на кухне. От резкого изменения температуры по мне пробегает холодок, но не такой сильный, как от присутствия хищника, который идет по моим следам. Хоть я и не слышу его шагов, я чувствую его рядом.

Всегда.

– Что бы ты предпочла сегодня? – спрашивает он.

Я поворачиваюсь лицом к нему и качаю головой.

– Не важно, что ты мне дашь, мне от этого никакого удовольствия.

– Мисс Грин, вы получите удовольствие от всего, что я засуну в этот прекрасный ротик. – Я поджимаю губы, и он усмехается, глядя на меня. – Садись.

Моя гордость, уязвленная его обманом, вспыхивает от этого приказа. Я скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на него. Он прищуривается:

– Садись. На стул.

Я продолжаю выдерживать его взгляд, молясь, чтобы у меня хватило стойкости. Отступать – не вариант. Не тогда, когда этот мужчина завладевает мной всеми возможными способами, которые я не хочу даже признавать.

Я моргаю, а он уже возле меня, мой мозг не успевает даже обработать такие быстрые перемещения. Я взвизгиваю, чувствуя его руки на своей талии. Он поднимает меня и усаживает на кухонный остров, впиваясь кончиками пальцев в мои джинсы. Я надела их и однотонную блузку вместо одежды Хейдена. Обнаружив жемчужины в кармане, я выскочила из куртки так быстро, как только могла.

Я злобно смотрю на него, не в силах дышать спокойно, потому что волнение захлестывает меня. От каждого вдоха у меня поднимается грудная клетка, и его взгляд падает на ложбинку между грудей, которую приоткрывает ворот блузки. Я сдерживаю порыв подтянуть блузку наверх.

– Мои глаза выше.

У него подергиваются губы.

– Я не собираюсь извиняться.

– Что ты вообще делаешь?

– Делаю так, чтобы ты не двигалась.

Я фыркаю:

– Я никуда не собираюсь.

– Приятно слышать, что ты смирилась с неизбежным, – говорит он, – потому что теперь ты моя.

Глава 2. Калиста

Слова Хейдена обвивают меня, словно шелковая лента – приятная на ощупь, но ограничивающая и парализующая.

Он смотрит на меня несколько секунд, будто ждет, что я спрыгну со стола. Я уже научилась на своих ошибках. Еще один урок мне не нужен.

Не успеваю я придумать ответ, как он подходит к холодильнику и достает поднос с фруктами, сыром и крекерами. Их яркие цвета слишком жизнерадостны для напряженной атмосферы, царящей на кухне. Как черные и белые детали в интерьере вокруг нас, мы с Хейденом полные противоположности. Он властный и жесткий, а я нежная и ранимая.

В идеальном мире мы бы дополняли друг друга.

В извращенном мире мы уничтожаем друг друга.

Он ставит еду рядом со мной, и я смотрю на нее без энтузиазма. Я не обманывала, когда говорила, что у меня нет аппетита, когда я в