Читать книгу - "Вкус Парижа - Виктория Браунли"

Сначала он так и стоял, застыв, но потом его мягкие губы накрыли мои, а тепло его объятий разлилось по моему телу, словно я только что села в горячую ванну.

Ко мне вернулось воспоминание о его первом поцелуе. Я испытывала радость и облегчение. На этот раз я была умной и не отстранялась. Наоборот, я еще сильнее прижалась к нему, и он с радостью это принял.

Через минуту я услышала крик Жака Oh là là. Мы выпрямились, хватая воздух и смеясь. Я совсем забыла, что он стоял там, и с облегчением увидела, что Серж тоже смутился.

Я помахала рукой, крикнула bonjour, и мы пошли к нему. Мужчины о чем-то говорили по-французски, а я стояла и улыбалась как идиотка, наслаждаясь этими минутами.

Серж пожал другу руку и попрощался, а потом повел меня к своему маленькому синему «Ситроену», припаркованному тут же. Автомобиль казался квинтэссенцией всего французского на фоне фермы и безоблачного голубого неба, и я даже почувствовала себя кинозвездой из какого-то французского фильма. Серж открыл передо мной дверцу, потом сел за руль.

– Элла, Элла, Элла. – Он медленно повторял мое имя и, казалось, наслаждался каждым слогом. – Такой сюрприз.

– Надеюсь, хороший? – заволновалась я.

– Как же ты нашла меня? – удивился он.

– Долгая история.

– Ты что-нибудь ела?

– Нет, и я проголодалась, – призналась я с облегчением. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Мы в молчании ехали по подъездной дороге; мое сердце стучало в груди от радостного предчувствия.

Перед тем как выехать на главную дорогу, он наклонился и снова меня поцеловал. Поцелуй был нежным, но страстным, отчаянным, но сладким; казалось, мы наверстывали потерянное время. Его прикосновения били меня током.

Когда мы наконец нацеловались, Серж посмотрел мне в глаза и сказал:

– Элла, je t’aime. – Я замерла, ожидая слов bien или beaucoup, как мне объясняла Клотильда, но не услышала их. Вместо этого он продолжал: – Я понимаю, что еще рано и что ты еще почти не знаешь меня, но с того мгновения, с того прекрасного летнего утра, когда я увидел, как ты открыла дверь моей сырной лавки, я понял, что ты моя девушка.

Никто прежде не называл меня «своей девушкой», и это было так классно.

– Это был, как мы говорим во Франции, coup de foudre, – продолжал он.

– Любовь с первого взгляда? – спросила я, удивляясь, что он даже не обратил внимания на мою неуклюжесть в тот день.

– Примерно так.

Я буквально лопалась от восторга. Возможно, я не сразу это увидела, но теперь точно знала, что Серж открытый и честный, добрый и нежный. Теперь мне оставалось уточнить одну вещь.

– Серж, что ты имел в виду, сказав Je t’aime?

Он засмеялся.

– Элла, я люблю тебя, – повторил он по-английски и обнял меня.

– Я тоже люблю тебя, – выдохнула я, удивляясь сама себе. – И мне жаль, что понимание этого пришло ко мне не сразу. Я была такой идиоткой.

Мне казалось, что я извинялась перед Сержем и перед самой собой за каждую сделанную мной ошибку, которые давно уже мешали мне быть с ним рядом, с самого момента нашей встречи.

Глава 33

Объяснившись в любви, мы с Сержем сидели в тот вечер на нашем первом настоящем свидании. За тремя блюдами с сыром и бутылкой Chinon мы радостно беседовали и, чередуя английский с французским и перебивая друг друга, рассказывали, что случилось после того, как Серж угощал меня ужином. Он извинился, что неожиданно поцеловал меня в тот вечер, а я сказала ему, что единственное, о чем я жалею, так это о том, что поцелуй прервался.

– Я так боялся, что больше никогда не увижу тебя, – признался он. – А ты больше не приходила в лавку.

– Я хотела прийти, извиниться, но не знала, захочешь ли ты говорить со мной.

– Все равно, это было бы проще, чем ехать сюда, в такую даль.

– Но не так романтично, правда? – кротко возразила я.

Потом я рассказала ему, что произошло с Гастоном, как он пытался объяснить свои измены тем, что у него французский темперамент, как глупо с моей стороны было встречаться с ним. Серж закатил глаза и очень серьезно сказал, что по таким, как Гастон, нельзя судить обо всех французах.

Наконец я призналась, что любовница Гастона оскорбила меня, назвав уборщицей из клининга, на что Серж рассмеялся так громко и весело, что посетители, сидевшие за соседними столиками, невольно улыбнулись. Как же приятно мне было посмеяться над тем, что было действительно смешно.

Когда прибыл официант с большой тележкой сыра, Серж посоветовал попробовать Шабишу-дю-Пуату и Сель-сюр-шер.

Когда я съела кусочек первого сыра, пышного и сладкого, он спросил:

– Как дела с сырным пари? Или ты сдалась и поэтому избегала меня?

– Ха! Не льсти себе, – ответила я. – Я по-прежнему ищу новые сорта и могу сказать тебе, что я уже попробовала двести тридцать один сыр, а теперь и двести тридцать три, включая эти два. – Я показала на мою тарелку.

– Я впечатлен, – улыбнулся он. – И теперь, раз уж мы заговорили об этом, я помогу тебе добраться до трехсот шестидесяти пяти. Чего у тебя пока нет в твоем списке?

Я направила на него взгляд, полный любви.

– Вот Пулиньи-Сен-Пьер, – пояснил он, предлагая мне ломтик. – Тоже в форме усеченной пирамиды. Он напоминает валансе, но более светлый. Мой персональный фаворит.

– Еще один? – удивилась я. – Почему ты никогда не упоминал его прежде?

– Ну, я его редко ем. Для меня это не будничный сыр, а такой, который едят по особому случаю. Я приберегаю его для чего-то особенно радостного, – ответил он.

Я порозовела.

– Я неохотно рассказываю об этом, но раз ты сказала, что любовница твоего бывшего бойфренда приняла тебя за уборщицу, я вижу, что могу быть откровенным с тобой.

– Ну, выкладывай, – рассмеялась я.

– Дело в том, – неловко начал он, – что как раз после этого сыра я решил открыть мою сырную лавку.

– Это походит на историю со счастливым концом.

– Не совсем. Вскоре после того, как я развелся с женой, я сидел один в квартире, совершенно несчастный, и ел этот сыр. Тогда-то мне и пришла в голову идея изменить мою жизнь. Потом за несколько недель я продал дом, уволился с работы, переехал в Париж и открыл сырную лавку.

Путь Сержа в Париж показался мне поразительно знакомым.

– Я и не знала, что ты был женат, – сказала я и добавила, – или в разводе.

– Не беспокойся. Все нормально. Мы с бывшей женой вступили в брак совсем юными и с первого же дня семейной