Читать книгу - "Чужая невеста, или Поцелуй Дракона - Алиса Хоуп"

но от Фо-фо и след простыл. Роуэн озадаченно обернулся, сжав вытянутую руку в кулак. С нее уже сорвались искрящиеся молнии, однако ударились о стену, не задев собачку.

— Она разговаривает только с нами.

— Но ее вопли кто-то услышит, — нахмурился маг, приводя в движение сам воздух.

На его ладони образовался полупрозрачный смерч. Мужчина дунул, и тот полетел по коридору, на ходу разрастаясь.

— Поглотит звуки, — пояснил лорд и с недовольным видом направился в противоположную сторону.

Я последовала за ним. Едва поспевала спускаться по высоким ступеням. Мысленно отмечала изменения вокруг: прохладность воздуха, массивность стен, мерцание крупинок на потолке, которых становилось все больше.

А потом взору открылся глубокий бассейн с завихрениями в нем. Вода меняла оттенки, ни секунды не находилась в состоянии покоя. В ней бурлила магия, состоящая из мельчайших частичек, которые то резво неслись от одного угла к другому, то собирались вместе и вырывались наружу в виде бурления, оставляя свои следы по всей комнате.

Хранитель приблизился к краю бассейна. Снял с груди наргис.

Мне вдруг стало не по себе. Я повела плечом, потерла шею.

Маг зашептал заклинание, высыпал на руку созданное снадобье, бросил в воду наргис.

Мой медальон начал нагреваться. Я обхватила его, посмотрела на вновь пульсирующий голубым камень. Поднялась на ступень выше, точно помня, что происходило в прошлые разы в подвале братства Змей или на глебине Дилейлы. Нет, мне не нужно повторения.

Помещение заполнилось скрипучими звуками. Это слова Хранителя словно преображались на иной лад и, подхватывая с его ладони по одной крупице, медленно летели в воду. Таяли. Приманивали к себе рой материи, а потом вспыхивали разрядом тока, уходящим вглубь.

С очередным световым представлением голова вдруг стала ватной. Я оперлась плечом о стену. Почувствовала титаническую слабость и попятилась. А медальон уже жег кожу. Хотелось сдернуть его, бросить.

— Она что здесь делает?

Я обернулась на голос Свейна, остановившегося на несколько ступеней выше. Роуэн лишь повел головой и продолжил свои манипуляции.

— Милорд, я подожду вас сверху, — произнесла я хрипло и пустилась прочь, чувствуя, что вот-вот не вытерплю.

Едва миновала последнюю ступень, сорвала с шеи медальон и бросила на пол. Упала на четвереньки. Со свистом начала втягивать воздух, покачиваясь и понимая, что вот-вот окунусь в беспросветную тьму. Мрак уже наступал. Сгущался. И лишь голубой камень мерцал в темноте.

Сознания коснулся собачий лай. Я заметила, как свечение начало приближаться, а после ощутила горячее прикосновение к пальцам.

Мир вмиг посветлел. Ушла черная пелена. Я во все глаза посмотрела на виляющую хвостом Фо-фо, которая лапкой подсунула медальон мне под руку.

— Ты знаешь…

Собака гавкнула, высунула язык.

— Что это такое? Что со мной происходит? — шептала неслышно, устало сев на верхнюю ступень.

Тяжесть не отпускала. Тело с трудом слушалось, однако тьма не пыталась заполнить разум, видимо, мамин подарок от нее защищал.

Я сгребла еще горячее украшение, подхватила Фо-фо и подняла ее на уровень глаз.

— Это когда-нибудь закончится?

Она отрицательно покачала головой. Я точно это увидела. Заметила еще и сожаление, появившееся во взгляде.

— А если уйду в свой мир, то прекратится?

— Зачем? — животное начало загребать лапами воздух, словно намереваясь приблизиться к моему лицу. — Не надо! Не уходи, нельзя!

— Лучше терпеть все это?

— А как же твой Хранитель?

— Он не мой!..

— А та девочка, а я? И как же дракон? — последнее собака произнесла тихо-тихо, словно боясь разбудить и без того проснувшуюся ящерку.

Но не успела я уточнить, при чем здесь многовековое спящее существо, как снизу раздались громкие голоса, и пришлось подняться.

— Заканчивай с ней! — настойчиво уговаривал Свейн. — Уже привел к источнику эту мошенницу, может, и в лабораторию запустил?

— Угомонись, это тебя не касается.

— Запустил! Друг, помяни мое слово, ничем хорошим твое увлечение этой девицей с сомнительной репутацией не закончится, она…

Я вопросительно выгнула брови, встретив обоих лордов с приклеенной к лицу улыбкой. Что-то Свейн нравился мне все меньше. Да вообще эта парочка в данный момент меня злила. Один подсовывает магические цветы, воздействующие на разум, другой не принимает всерьез мои предостережения и, хоть не смотрит свысока, но явно считает кем-то вроде отребья.

— Милорд, — обратилась к Хранителю, стараясь не обращать внимания на его приятеля.

Руку продолжал обжигать медальон, напоминая о том, что я Проклята. Кем и почему? Неизвестно! Однако во мне текла неправильная кровь, из-за которой творилось неладное. И я с удовольствием отказалась бы от своего «дара», но для этого нужно выяснить о моем прошлом, наведаться на утес Памяти и основательно поговорить с мамой. Но нет, вместо этого я решила предупредить Роуэна Моддена об опасности, а потом явилась к цитадели, чтобы разузнать о его самочувствии. И для чего? Чтобы меня проверяли с помощью золотого цветка, а потом осыпали грязью и называли девицей с сомнительной репутацией?!

— Ваше снадобье бесповоротно усыпит дракона?

— Так вот чем ты занимался у источника, — сказал Торви. — Поверил ей?

— Усыпит? — настойчивее повторила я вопрос. — Теперь можно не волноваться?

— Бесповоротно, — кивнул Роуэн и бросил на друга красноречивый взгляд.

Правда, едва он снова повернулся ко мне и собрался что-то предложить, как я сказала:

— Не могли бы вы провести меня, милорд?

— Уже уходите?

Я глянула на Свейна, нервно почесала за ушком притихшую Фо-фо.

— У меня на сегодня запланировано много неотложных дел. И раз дракон теперь точно спит, а волны больше не атакуют столицу, я предпочла бы их закончить. Буду признательна, если вы проводите меня к выходу, так как я плохо ориентируюсь в вашем доме. Не откажусь, если это сделает дворецкий или кто-то из слуг, чтобы вы не отвлекались от более важных дел. Уверена, после недавней болезни их накопилось достаточно.

— Свейн, подожди меня в лаборатории, — попросил Роуэн и повел меня по коридору.

Я продолжала поглаживать собачку. Мысленно ругала себя за несдержанность, ведь не должна была показывать злость. Пусть говорят, что