Читать книгу - "Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк"

свитка, услышав вопрос Руэна. Он встает из-за стола, на его щеках появляется немного больше румянца, а плечи расправлены — явный признак того, что постоянный стук больше не наполняет его голову.

— Они живы, — говорю я. Иначе не было бы записки. — Они выслеживают Карсела, и у них есть письмо от того, кто ему помогает.

— Есть что-нибудь о мертвых мужчинах, которые, по словам Региса, сопровождали Карсела? — спрашивает он.

Я качаю головой, моя рука со свитком опускается. — Давай. — Теос встает и направляется ко мне. — Позволь мне взять это.

Я убираю свиток, когда он тянется к нему. — От него нужно избавиться.

Одна золотистая бровь приподнимается над его глазами, и он протягивает руку, не забирая у меня бумагу, но и не отказываясь от своего желания заполучить ее. Я еще мгновение колеблюсь, не понимая, почему он так настаивает, но в конце концов вздыхаю и протягиваю ему свиток. Искра срывается с его пальцев, когда он протягивает свои, чтобы взять его у меня. Волна тепла и осознания проскальзывает по моей плоти, когда искра увеличивается, превращаясь в миниатюрную молнию, которая, кажется, обвивается вокруг моего указательного пальца, облизывая кожу, прежде чем прыгнуть на свиток. Я смотрю, открыв рот, когда разряд молнии удваивается в размере, заставляя бумагу загореться и рассыпаться. Пепел и край пергамента порхают между нами. Я забыла — или, скорее, я не знала, что это был еще один способ для него использовать свои способности.

Смахнув сапогом остатки пепла, он поворачивается к остальным. — Я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что Боги не устраивают нам здесь вечеринок, — говорит он. — Прошлой ночью Очищения не было.

Сбитая с толку и все еще испытывающая ощущение молнии Теоса, скользящей по длине моего пальца, я прохожу мимо Теоса к столу и ищу клочок бумаги и перо. Мне не приходится долго искать, потому что появляется рука Руэна, держащая оторванный кусок пергамента и один из письменных принадлежностей с перьями. Я беру его и бормочу слова благодарности, когда сажусь и пишу свой ответ Регису. При этом слушая Даркхейвенов.

— Тогда что это было? — Спрашивает Руэн, адресуя вопрос Теосу.

— Это была своего рода церемония, это точно, — отвечает Теос, — но я не чувствую себя очищенным — во всяком случае, я чувствую себя каким-то образом оскверненным. А ты нет?

Кончик пера зависает над моей подписью при его словах. Оскверненным. Возможно, это и было то странное неприятное чувство, с которым я проснулась. Я чувствовала себя в некотором роде оскверненной. У меня все еще болит зад, как и внутренняя поверхность бедер. Но причина не в этом. Что-то внутри меня, за пределами моей плоти и костей, содрогается от насилия, о котором я и не подозревала. Я медленно опускаю перо на стол и начинаю сворачивать пергамент.

— Ты тоже не помнишь, что произошло прошлой ночью, — бормочу я, сосредотачиваясь на задании, как будто это вопрос жизни и смерти. Когда бумага туго свернута и перевязана бечевкой, я поднимаю взгляд и поворачиваюсь лицом ко всем. — Вы все?

Теос качает головой, затем Руэн. Каликсу и не нужно. Я уже знаю, что он помнит о прошлой ночи. Вместо этого он просто наблюдает за мной, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на широкой мускулатуре груди. Я встаю и возвращаюсь к птице, ожидающей на подоконнике. Морская соль и дым проникают через открытое окно, ветерок разносит запах океана и давнего костра. Я быстро привязываю записку к лапке птицы и поднимаю ее обратно на ветер. Если бы у меня в комнате была какая-нибудь еда, я бы предложила ей угощение за ее работу, но это дикое создание. Она просто предлагает нам с Регисом воспользоваться его даром полета. Она добытчица, птица, которой будет комфортнее в объятиях природы.

— Почему мы не можем вспомнить, Деа? — Вопрос исходит от Теоса, и он ближе, чем я помню, до того как я стояла спиной к комнате и смотрела, как птица Региса взмывает в облака, все выше и выше, пока не исчезает совсем. Я не могу сдержать укол ревности в груди при виде этого. Хотела бы я так поступить — просто улететь прочь и сбежать из любого места, которое захочет запереть меня в клетке.

— Что бы ни случилось прошлой ночью, это украло наши воспоминания, — думаю я вслух, не сводя глаз с последнего очертания птицы вдалеке. — Мы проснулись с синяками, царапинами и сажей на теле.

— Я помню костер, — соглашается Руэн. — Скорее всего, от него остались пепел и тлеющие угли.

— Но царапины и следы укусов? — Я поворачиваюсь лицом к комнате.

Губы Теоса подергиваются, несмотря на серьезность вопроса. — Ну, я подозревал, что мы слишком много выпили и немного повеселились.

— Мы исцеляемся быстрее, чем люди, Теос, — указываю я. — Я уверена, что мы проспали несколько часов. — Легкость его ухмылки мгновенно исчезает, когда смысл моих слов становится ясен. Я дотрагиваюсь до чувствительной плоти на своей шеи и плеча, переводя взгляд на Каликса, пока он наблюдает за мной. — Почему мы не исцелились со вчерашнего вечера?

Вопрос повисает в воздухе, словно занесенный над нашими головами топор. Ни у кого из нас нет ответа, но ясно одно — наши воспоминания, возможно, не единственное, что мы потеряли.

Глава 26

Кайра

Мы с Даркхейвенами проводим остаток дня вместе, приходя в себя после последствий предыдущей ночи, и я, наконец, забираю книгу Кэдмона. Теперь, когда я знаю, что он не мертв, кажется, нет другой причины, по которой эта чертова штука не работает. Сидя спиной к стене у окна в своей спальне я переворачиваю пустую страницу за пустой страницей.

Я уже пыталась постучать в дверь Мейрин, но ответа не последовало. Выходила ли она в столовую или проведать Найла, я не знаю, но сейчас я благодарна ей за то, что она не захотела идти на Очищение. Даже если она не хочет, чтобы ее втягивали в основную битву, наличие целительницы, у которой ничего не украли, будет полезно в долгосрочной перспективе.

— Давай… — Бормочу я, переворачивая очередную пустую страницу. Я захлопываю книгу и встряхиваю ее, как будто это поможет мне. Конечно, это не так, поэтому я швыряю ее на пол, наслаждаясь стуком, с которым она ударяется о камень и скользит, пока не натыкается на одну из прочных ножек кровати с балдахином. Я смотрю на нее со своего места, размышляя о том, стоит ли вернуться в тюрьму под Академией Ортус и