Читать книгу - "Светлый пепел луны. Книга 1 - Тэнло Вэйчжи"

— Даже император мужественнее держался, — продолжил Таньтай Минлан, — хотя ему сломали колени, раздробили руки и зашили рот. Несмотря ни на что, он не встал на колени и умер с открытыми глазами. Я слышал, твоя мать, наложница Жоу, прославилась на всю Великую Ся как самая красивая девушка из провинции Хуай. Может, и тебе следовало стать наложницей и зарабатывать своей внешностью?

Люди Таньтай Минлана загоготали, и Цзин Ланьань, глядя на эту сцену, закрыла глаза.

Снег тихо падал с темнеющего неба, на берегах реки уже зажигались далекие огоньки. Кто-то услужливо пододвинул новому правителю кресло, и тот вальяжно в нем развалился.

— Подрежьте сухожилия этому выродку. Не хочу, чтобы он сбежал, — отдал приказ император.

Таньтай Цзинь из последних сил старался держать себя в руках, но, наткнувшись глазами на Цзин Ланьань, воскликнул:

— Тетушка, ты воспитывала и опекала меня долгие годы! Умоляю, спаси! Клянусь, я больше никогда не буду покушаться на твою жизнь.

Он скривил рот, а лицо его побелело как полотно, сильно выделяясь в обрамлении волос цвета воронова крыла. Каким же жалким и беспомощным он выглядел!

Видя, как задрожали губы Цзин Ланьань, принц продолжил:

— Ты спасла меня и вскормила козьим молоком. В сердце своем я всегда считал тебя матерью!

Женщина не шелохнулась. Таньтай Минлан же самодовольно усмехнулся: стенания принца доставили ему немалое удовольствие. Тем не менее он поторопил стражников:

— Эй! Вы чего застыли? Не слышали императорского приказа?

Меч взлетел и разрубил сухожилия на ногах Таньтай Цзиня, тот глухо застонал. Он уже понимал, что переманить Цзин Ланьань на свою сторону не получится. Маска смиренности спала с лица принца, и в глазах застыло равнодушие.

— Руби! — прикрикнул Таньтай Минлан, и мечник одним ударом перерезал сухожилия на руках.

Юноша и на этот раз не издал ни звука. Он только пытался ползти на руках к борту, не обращая внимания на боль и страстно желая выжить. Снежинки падали с неба, путаясь в его волосах. Обернувшись и взглянув на речные волны, Таньтай Цзинь вдруг вспомнил о Сусу и усмехнулся. Он сейчас в том же положении, что жена, когда прыгнула в ледяную воду, и неизвестно даже, выжила ли она.

Наблюдая за ним, довольный Таньтай Минлан обратился к Цзин Ланьань, которая стояла с побелевшим лицом:

— Я слышал, этот гаденыш с рождения не плакал. Подданные отыскали одну магическую вещицу: называется — ледяная игла. Если проткнуть ею человеку глаза, он не только ослепнет, но и все время будет плакать. А когда холод проникнет в его тело, оно станет ломким, как лед.

Затем он достал страшное оружие и приказал:

— Держите его: сейчас ваш император своими руками выколет ему глаза.

Юноша закашлялся, поймал окровавленным ртом снежинку и неожиданно хрипло расхохотался, отчего даже у даосских монахов побежал мороз по коже.

Императора же веселье поверженного брата взбесило. Он размахнулся и воткнул ледяную иглу в его левый глаз, при этом губы Таньтай Цзиня все еще кривились от хохота. Хлынула кровь. Принц непроизвольно дернулся, чтобы защититься, но его изувеченные руки не повиновались. Он только вздрагивал и смеялся.

Монахи с ужасом наблюдали за этой сценой. Человек, рожденный без плача, был близок к смерти, его меридианы цзин-май[80] порваны, но из его глаза, пронзенного ледяной иглой, истекала только кровь — и ни одной слезинки! У него либо каменное сердце, либо он проклят, либо сошел с ума.

Черные одежды Таньтай Цзиня пропитались кровью так, словно он в ней искупался, и это делало его похожим на злого демона. На губах, ко всеобщему удивлению, застыла усмешка. Казалось, он потешался над издевками брата. С перекошенным от злобы лицом Таньтай Минлан занес над его правым глазом ледяную иглу, но тут почувствовал страшную боль от удара и упал. Обернувшись, он увидел заплаканные глаза Цзин Ланьань.

— Ты?!

— Ночные Тени и-юэ! Защитить его высочество! — крикнула та.

Неизвестно откуда на палубу бесшумно приземлились люди в черных одеждах. Один из них с мечом ринулся к Таньтай Минлану и вступил в бой со стражниками. Губы императора почернели от гнева, и он злобно глянул на Цзин Ланьань:

— Как ты посмела предать меня?! Не боишься, что я убью твоего сына?

Но та больше не слушала его. В полном отчаянии она пыталась поднять Таньтай Цзиня с залитой кровью палубы, причитая:

— Ваше высочество, мне так жаль!

Воцарилась неразбериха. Монахи растерялись и не препятствовали, когда Цзин Ланьань и ее подопечные перенесли Таньтай Цзиня на соседний корабль. Старший брат, стоя в кольце своих мечников, мог лишь биться в ярости и кричать:

— Взорвать их!

Беззвучно плача, Цзин Ланьань вытащила из рукава замок долголетия на цепочке и отдала Таньтай Цзиню.

— Я сделала много неправильного в жизни. Этот детский замок-оберег — знак предводителя Ночных Теней и главы народа и-юэ. Тени прикроют ваш побег.

Глядя, как сильно кровоточит левый глаз юноши и уже залил кровью половину его лица, Цзин Ланьань тихо произнесла:

— Простите, я виновата. Мне жаль вас, жаль Юэ Кунъи, но больше всего мне жаль моего сына…

— Так у тебя есть сын? — спросил юноша.

— Я узнала, что понесла, два месяца спустя после смерти мужа. Сначала хотела прервать беременность, но все же сохранила ребенка. Он появился на свет таким слабеньким, что вряд ли дожил бы до своего десятилетия. И когда ему исполнилось восемь, я накормила его цветами долголетия, заморозила и отправила в Тянь-Шань. У Таньтай Минлана есть снадобье, которое способно разбудить моего сына и сделать крепче, чтобы он смог жить дальше.

Таньтай Цзинь усмехнулся:

— Так вот почему ты предала меня.

Цзин Ланьань опустилась перед ним на колени и, стукнувшись лбом об пол, умоляюще проговорила:

— Я не заслуживаю прощения, надеюсь только, что вы переживете эти бурные времена и запомните, что я и люди и-юэ поддерживали вас все эти годы и отдали за своего принца жизни.

Таньтай Цзинь молча смотрел в темное небо. Оно казалось необъятным по сравнению со слабой и смехотворно жалкой матерью, стоящей перед ним на коленях.

За миг до того, как судно взлетело на воздух, Цзин Ланьань пробормотала:

— Моего сына зовут Юэ Фуя.

Когда корабль вспыхнул, детский замок-оберег загорелся лунным светом и его сияние поглотило Таньтай Цзиня. Снежинки таяли в пламени сгорающего судна, которому уже не суждено было вернуться на родину.

Сидя верхом на рыжем пони, Сусу потянулась к бурдюку, чтобы напиться, но тот оказался пуст. Она вздохнула. Бесплодная пустошь все еще далеко на севере, хотя за три дня девушка преодолела немалое расстояние, миновала город и теперь пробиралась через безлюдные горы. Тяготы путешествия особенно