Читать книгу - "Королева Виктория - Виктория Холт"

Узнав, что тори поддержали герцогов, я пришла в ярость. Как я ненавидела сэра Роберта Пиля, притворявшегося таким добродетельным и при этом постоянно интриговавшего против меня. Когда его поддержал герцог Веллингтон, я заявила, что впредь не желаю видеть его.

Дядя Леопольд, достигнув желанной цели, советовал мне теперь, что делать. Альберт должен стать пэром, писал он.

Когда я показала это письмо лорду Мельбурну, он сказал, что парламент никогда не согласится. Они боялись, что, будучи членом палаты лордов, он станет вмешиваться в управление страной. Они не забывают, что он немец.

Я знала, что они этого не забывают. В газетах его частенько называли «немецкий князек». Я сказала лорду Мельбурну:

— Они считают, что только англичане хороши.

— Обычная черта любой нации, — отвечал он.

— Они говорят, что в королевской семье и так слишком много немцев.

— Их было порядочно со времени Георга I[37].

— А кто им нужен? Стюарты? Я не помню, чтобы они принесли стране большие блага. Из-за одного из них вспыхнула гражданская война[38]. Этого они хотят?

— Народы никогда не довольствуются тем, что имеют. Они с ностальгией смотрят в прошлое, потому что оно слишком далеко, чтобы ясно его видеть.

— Я бы хотела, чтобы они были более здравомыслящими.

— Всем нам следует быть такими.

— Альберт достоин высочайшего ранга. Я брошу им всем вызов, дав ему титул короля-супруга.

— Этого не может быть, — спокойно сказал лорд Мельбурн, — парламент не делает королей.

— А почему нет? — возразила я. — Раз Альберт муж королевы, почему ему не стать королем?

— Нет, мэм, он — принц и не может быть никем другим. Если позволить парламенту создавать королей, вам не придется удивляться, если они решат их упразднить.

— Как поступили французы. А как насчет Карла I?

— Ваше величество не должны думать о революциях я гражданских войнах. Нам они здесь не нужны. Но не может быть и речи, чтобы принц Альберт стал королем-супругом.

— Он не может быть пэром! Он не может быть королем! Кем же он может быть?

— Он будет мужем королевы, мэм.

Я заговорила о его содержании. Лорд Мельбурн сказал, что супругу королевы положено 50 000 в год, и он будет просить парламент утвердить эту сумму. Я несколько смягчилась, так как знала, что Альберт небогат. Его доход был только 2500 фунтов в год, так что 50 000 будет для него целым богатством.

Лорд Мельбурн напомнил мне, что 50 000 было выделено мужу королевы Анны, Георгу Датскому и Вильгельму Оранскому, супругу королевы Мэри, но Вильгельм Оранский, конечно, был сам королем[39]. Мне и в голову не приходило, что Альберт не получит той же суммы. Лорд Мельбурн явился ко мне в пониженном настроении.

— Я сожалею сообщить вашему величеству, что парламент отказался утвердить 50 000. Они согласились только на 30 000.

— Это чудовищно! — воскликнула я.

— Увы, против предложения правительства было на сто четыре голоса больше.

— 30 000, когда этот болван, муж королевы Анны, получал 50 000! Как они могли быть настолько глупы? Какой толк был стране от Георга Датского? А милый, умный Альберт… Как вы могли это допустить? Ведь вы премьер-министр.

— Ваше величество знает, что премьер-министр не может противиться воле большинства.

— Мы должны настаивать. Лорд Мельбурн покачал головой.

— Это сделано, чтобы оскорбить Альберта… и меня. Как я скажу ему?

— Я полагаю, что, если бы принц Альберт был знаком с обстоятельствами, он бы первым согласился.

— Какие обстоятельства?

— Положение в стране. Мы сейчас далеки от процветания. Безработица растет. Чартисты[40]причиняют много беспокойства, и у них есть сторонники. Нельзя позволить себе тратить большие деньги на — да простит мне ваше величество — обедневших иностранцев, когда народ нуждается.

Я смотрела на него во все глаза. Я знала, что проблемы существовали, но лорд Мельбурн всегда относился к ним легко. А теперь по одному его тону я поняла, что все обстоит хуже, чем я представляла. Тут же я вспомнила бедняка, которому отдала деньги, накопленные мной на большую куклу. Мне всегда хотелось помочь нищим. Я постоянно расстраивалась от мысли, что невозможно помочь маленьким мальчикам, лазившим в каминные трубы и работавшим в шахтах. Это была тяжелейшая работа, но именно она спасала их от голода.

Все эти размышления отрезвили меня и заставили забыть об отказе тори дать Альберту 50 000 фунтов.

— Да, понимаю, — медленно произнесла я.

Что подумает Альберт, когда узнает о происходящем? Я боялась, что он будет унижен, чего я ни за что на свете не желала. Но я была уверена, что он поймет, почему, собственно, назначена такая сумма его содержания.

Он воспринял все оскорбления стоически и написал мне о своем придворном штате. В это время я начала понимать, какой был у него высокий моральный уровень. Альберт считал, что его двор должен состоять из вигов и тори. Он находил неправильным отдавать преимущество какой-то одной партии. Это была критика в адрес моего двора, состоявшего исключительно из вигов. Кроме этого, он высказал пожелания, чтобы члены его придворного штата были люди нравственные.

Когда я изложила все это лорду Мельбурну, он иронически улыбнулся, но был абсолютно тверд.

— Не может быть двух дворов, состоящих из людей различной политической ориентации, — сказал он. — Ваше величество видели катастрофические последствия этого при вашем собственном дворе — и вашей матушки. Я согласилась.

— Значит, должен быть один двор, и я не думаю, чтобы ваше величество пожелали составить его из тори.

— Я этого не потерплю.

— Вы — королева. Это ваше решение. У принца должен быть его собственный личный секретарь, но пока что мы с ним можем поделиться. Джордж Энсон очень достойный человек.