Читать книгу - "Дуэт с Герцогом Сиреной - Элис Кова"

— Да. Спасибо, что позволил нам взять осколок Древа Жизни, чтобы принести благословение Леди Леллии в этот скромный дом.

— Это меньшее, что я могу сделать. — Илрит говорит так, словно говорит всерьез. В его словах слышится чувство вины.

Я сопротивляюсь желанию прикоснуться к нему. Илрит, должно быть, испытывает ту же потребность, потому что его мизинец цепляет мой. Коротко. Так коротко, что я почти сомневаюсь, было ли это просто завиток тока, а не осознанное прикосновение.

— Сюда. — Илрит ведет меня в правый из двух арочных проемов в задней части комнаты, Шеель — прямо за нами.

Мы в коралловом туннеле. Ламинария свисает с потолка между нитями шелка, украшенными хрустальными бусинами и опаловыми раковинами. На коралловых стенах выгравированы фигуры, похожие на те, что были выгравированы на костях китов.

— Когда корни во впадине отмерли, благословения Леди Леллии больше не могли достигать этих далеких владений, — тихо говорит Илрит. У меня создается впечатление, что он говорит только для меня. — Мы были во власти гнили, пока мне не удалось с помощью священного копья моей семьи, Рассветной Точки, создать анамнез, достаточно сильный, чтобы сдержать приливы, которые принесли гниль в наши дома. С тех пор все герцогства последовали за мной. Но это лишь временное решение усугубляющейся проблемы, и с каждым годом гниль все больше и больше укрепляется.

Копье… Я вспоминаю, как Шеель упомянул, что Илрит пошел в траншею без копья. Неужели он еще раз пожертвовал своей безопасностью ради безопасности своего народа? Еще одна ниточка восхищения этим мужчиной проникает в меня. Но я не задерживаюсь на нем: меня слишком отвлекает момент, когда мы проходим через очередной веревочный занавес и все последствия гниения мгновенно становятся ясными.

В самой дальней комнате дома царит полумрак, если не считать бледно-сиреневых цветов, светящихся под потолком. Но их свет борется с красновато-коричневой гнилью, которая целыми глыбами плавает в воде.

Источник гнили — не течение, не далекая впадина, а девушка, лежащая на камне и ламинарии. Ее дыхание затруднено, грудь с трудом поднимается и опускается при каждом неглубоком вдохе. Она покрыта тонким слоем вещества, похожего на ржавчину. Оно прилипло к ней, раздражая кожу, и, если судить по вздувшимся фиолетовым венам, отравляет ее кровь. Рядом с ней стоит женщина, которая до того момента, как мы вошли, несмотря на физические проявления болезни, сжимала руку девушки и прижимала ее ко лбу, читая молитву.

— Шеель? — Женщина смотрит между нами.

— Санва, Его Светлость привел Ее Святейшество — Викторию — прийти и помочь Йенни. — Шеель подходит к женщине, коротко целует ее и обнимает за плечи. — В качестве подношения она изучала слова старых. Возможно, она сможет помочь.

Женщина сцепила обе руки перед собой, слегка вытянув их вперед.

— Ваше Святейшество, мы недостойны.

— Я сделаю все, что смогу, — говорю я, желая быть более уверенной в себе. Я понятия не имею, что делаю, а эти двое смотрят на меня так, словно я единственная надежда для их дочери.

Взмахнув руками, я перехожу на другую сторону от Йенни. Она очень похожа на Шееля, за исключением гнойников, покрывающих все ее тело. Некоторые фурункулы лопнули, и из них сочится не кровь, а комки красных водорослей — нет, гниль. Неудивительно, что Шеель был так агрессивен, когда решил, что я нарушаю помазание. Он видит во мне лекарство от самой гнили.

Илрит сказал, что гниль просачивается из Дерева Жизни. Если так, то это уже не дерево жизни, а дерево смерти, и оно отравляет людей этой земли. Я пыталась осознать масштабы того, с чем столкнулась, и думала, что у меня все получается… до этого момента. Это не болезнь, которую я знаю. Это болезнь, которая исходит от силы, непостижимой для меня.

Но мне не нужно ее понимать, чтобы понять, когда кому-то нужна помощь. И если я могу помочь, я это сделаю. Я сделаю это, чтобы мы могли отправиться во впадину. Чтобы Илрит оказал помощь мне и моей семье, и потому что…

Потому что я не смогу жить с самой собой, если не помогу, когда сочту это возможным.

Чарльз, возможно, научил меня эмоционально манипулировать кем-то ради собственного выживания. Но он также научил меня, каково это — быть манипулируемым. Вязкие путы, которые так плотно обхватывают душу человека, что врезаются в самое твое существо. Именно это знание не позволяет мне стать тем наемником, которым я хотела бы быть.

Я делаю это не для себя — чтобы получить что-то от Илрита. Я делаю это потому, что это правильно. Остается вопрос… смогу ли я вообще это сделать?

— Я бы хотела немного побыть в стороне, — объявляю я, надеясь, что выгляжу авторитетно. Шеель и Санва уходят. Остается только Илрит, зловеще освещенный слабым светом и красной дымкой. Я смотрю на него, паника нарастает. Но я не даю ей овладеть собой, оставаясь ровным. — Что я должна делать?

— Повелевай словами старых, чтобы изгнать гниль, — спокойно говорит он. Так обыденно.

— Я понятия не имею, как это сделать. — Я качаю головой. — Илрит, это серьезно. Я… я не знаю, как ей помочь…

Он скользит за мной. Как только его тело прижимается к моему, все заботы тают в тепле его тела. Одна рука ложится мне на живот. Другая скользит вверх по боку, упираясь в ключицы. Ощущение того, что он стоит у меня за спиной, успокаивает больше, чем мне хотелось бы. Ненавижу, как мне нужна его стабильность. Как я привыкла ассоциировать его прикосновения с этой странной силой.

— Виктория, ты невероятна. Ты можешь это сделать. — Его нос касается моей шеи, а лицо располагается у моего плеча. Я пытаюсь подавить дрожь, но не могу. Он чувствует это. Он должен. Потому что его пальцы впиваются в жесткую ткань корсета, охватывающего мой живот, как будто он пытается ухватиться за потребность, которую он в меня вложил. — Все, что тебе нужно сделать, это спеть.

— Что мне петь? Какие слова?

— Ты знаешь их здесь. — Его рука скользит по моей груди, останавливаясь прямо над ее выпуклостью. — Ты более волшебна, чем думаешь. Как человек, ты далекий потомок старых богов, народа, который был создан вручную с помощью Леди Леллии. Вы отмечены их силой. Твоя душа — музыка для их песен. Поищи в своем сознании пустоты, где поселились их слова, и найди нужные.

Я делаю глубокий и ненужный вдох, моя грудь вздымается от