Читать книгу - "Твоя кровь, мои кости - Келли Эндрю"

— В чем дело? Боишься смотреть мне в глаза?

— Прекрати. — Она зажала уши руками. — Перестань.

— Ты сделала это со мной, — произнес этот невозможный, захлебывающийся голос. — Ты сделала это, так что повернись ко мне лицом.

— Ты ненастоящий. — Она пошла быстрее, пробираясь сквозь увядающий ковер колокольчиков, лепестки липли к ее ботинкам. — Тебя здесь нет.

Холодное дыхание коснулось ее затылка. Она снова споткнулась, зацепившись ногой за камень, и бросилась бежать. Высоко над деревьями разверзлись небеса. Вокруг нее с серебристым шипением закапал дождь.

Она поняла, что это ее рук дело, и осознание этого чуть не сбило ее с ног. Ее скрутило от ужаса, тошноты и злости, под кожей, и мир ответил ей тем же — равномерным толчком между биением ее сердца и биением земли.

Крики прекратились так же внезапно, как и начались. Она не замедлила шага. Продолжала бежать, легкие горели, волосы от дождя прилипли к щекам. За поворотом тропинки она врезалась в чье-то тело. Она тут же отшатнулась, слишком поздно узнав аккуратный костюм хранителя костей с лацканами, украшенными перьями.

На этот раз на нем была маска. Это была волчья морда — выбеленная и с красивыми клыками. Откинув раскрытый зонт, он одарил ее джентльменской улыбкой. Из пустых глазниц маски на нее уставилась пара человекоподобных глаз.

— Тебя это беспокоит? Мимикрирующий? Он действительно так любит играть.

— Я в порядке. — Уайатт попыталась протиснуться мимо него, но он повернулся вместе с ней, и стена темноты поглотила ее выход. Дождь серебряными искрами стекал с его зонта, когда он весело им вертел.

— Я люблю собирать черепа, — сказал он. — Мальчик сказал тебе об этом?

— Он не говорил. Но я могла бы догадаться.

Его улыбка стала шире.

— У меня есть все виды. Люди и звери, существа, которые бродят по земле сегодня, и те, которые давно вымерли. Существа из этого и других миров. Это кропотливое хобби. Я потратил довольно много времени на то, чтобы собрать свою коллекцию. Но, видишь ли, есть пробел. У меня пока нет черепа бессмертного. Мне бы очень хотелось иметь такой.

— Извини, ничем не могу помочь. — Уайатт обошла его, предприняв еще одну неудачную попытку уклониться в сторону. Пронзительно закричала ворона, пролетая мимо, хлопая иссиня-черными крыльями.

С луга ей показалось, что деревья кажутся темными. Теперь, оказавшись в ловушке под ними, она увидела, что на ветвях полно птиц. Они сидели неестественно неподвижно, с иссиня-черными крыльями и темными, как масло, глазами. Не прихорашивались. Не щебетали. Просто смотрели.

— У нас с мальчиком были столетия, чтобы поиграть в кошки-мышки, — сказал костяной страж, преграждая ей путь к отступлению. — У нас остались столетия. Сегодня я нацелился на совсем другой приз. Видишь ли, то, что ценно для него, ценно и для меня.

Неподалеку из земли вырвался единственный широкий корень и стряхнул с себя грязь. Уайатт подавила вздох, наблюдая, как он вытягивается, просыпаясь. Костяной страж, казалось, ничего не заметил. Протянув когтистую руку, он приподнял ее подбородок. Она была вынуждена посмотреть ему в лицо, моргая от дождя, который заливал ей глаза.

— Мои птицы спели мне песню Уиллоу-Хит, — сказал он, разглядывая ее. — Ведьма, которая может вызвать бурю в небе, — неплохой улов.

Слева от нее из земли вырос еще один корень. Он пополз по грязной дорожке, словно обрывки коры. В ее груди потрескивала сила, нарастающая, как электрический разряд.

— Думаю, ты могла бы стать частью моей коллекции, — задумчиво произнес страж. — Я вырву из твоих ребер маленькую птичью клетку. Я буду наблюдать, как твое сердце гниет на моей каминной полке. А когда он начнет искать, я возьму его живым.

Корни придвинулись ближе. Ворона предупредительно каркнула. Зов отразился от деревьев, его эхо замерло. Настороженный, костяной страж посмотрел в сторону леса.

— Я предпочитаю, чтобы мои кости были внутри моего тела, — сказала Уайатт, привлекая к себе внимание.

— Ты не можешь убежать от того, чего боишься, — сказала ей тетя в тот день солнцестояния в Салеме. — Посиди с ними немного. Посмотри им в глаза. — Так она и сделала. Она позволила воспоминаниям поглотить ее, проглатывая остатки гнева и боли, впуская демонов, которых она так старалась держать в узде.

Протянутая рука Мики Барклая, покрытая гнилью. Сирены скорой помощи и ее изумленные одноклассники. Вода в душе, текущая красным, красным, красным. Пропущенный выпускной, бесконечные месяцы добровольного одиночества. Долгая поездка в Мэн, грохот бензина в кузове грузовика. Не думать. Не думать. Не думать.

Электрический разряд в ее груди превратился в искры. Он пробежал по костям. Кора затрещала, ветки раскололись. Лес засеребрился, когда высоко над деревьями небо прорезала молния. Он разорвал грозовую тьму на тысячи светящихся фрагментов в тот самый момент, когда она издала единственный, леденящий кровь крик.

Все, что произошло потом, предстало перед ней в виде вспышек — белки глаз костяного стража, его рот, разинутый в ужасе. Когти корней широко раскрылись, словно медвежий капкан, который вот-вот захлопнется. Раскаты грома прокатились по лесу, и вороны повторили ее крик, слившись в хор пронзительных криков.

Она увидела, как костяной страж сломался, согнутый пополам сильными ветвями деревьев. Кости выскочили из суставов. Плоть разорвалась. Она отшатнулась, горячая кровь брызнула ей в лицо. У нее закружилась голова, и Уайатт закрыла глаза.

Когда она, наконец, собралась с духом и открыла их, деревья были неподвижны, будто ничего не произошло. Уайатт покачнулась на месте, ее лицо стало липким от крови, волосы прилипли к горлу. Лес был наполнен великой и ужасающей тишиной.

А затем, перекрывая все это, раздался крик тысячи ворон.

Уайатт бросилась бежать, как только они спустились. Клювы вцепились ей в волосы, когти — в кожу. Она углубилась в лес, стараясь бежать так быстро, как только могли нести ее ноги. Потянувшись к нитям силы, она обнаружила, что они разорваны в клочья.

Обессиленная, Уайатт ухватилась за широкий ствол дуба и опустилась на колени в грязь. Ее пальцы сомкнулись на камне, и она высвободила его, а затем вслепую швырнула в массу перьев. Это не остановило атаку. Когти впились в ее руку, из-за чего потекла кровь. Она подняла еще один камень. Еще один, делая все возможное, чтобы защитить лицо от нападения.

А потом внезапно крики стихли. Птицы, вспорхнув, покинули ее и взмыли в небо темным облаком. Их внезапный уход должен был принести облегчение. Вместо этого она почувствовала только ужас, пробирающий до костей.