Читать книгу - "Плейбой - Ханна Грей"

Я качаю головой.

— Неа.

— Так ты просто ушел? — ее брови сходятся к переносице. — То есть… ушел с одной из тренировок Баррена?

— Она даже не началась, — я нервно провожу рукой по голове. — Он сказал держаться от нее подальше или убираться с льда, — я пытаюсь улыбнуться, протягивая руку. — Вот я и здесь.

— Вот же упрямый осел, — бормочет она, после чего лицо становится серьезным. — Так говоришь, что ушел с тренировки… вместо того, чтобы потерять девушку?

— В общем, да, — усмехаюсь я, но в словах слышится серьезность. — Я очень надеюсь, что он позволит продолжить играть. Наверное, мог бы стать стриптизером или кем-то подобным, но хоккей звучит немного лучше, — я пытаюсь пошутить, но она закатывает глаза. — Шучу. Но да, я не перестану встречаться с Эддисон просто потому, что он считает меня подонком.

— А в действительности? — она поднимает бровь. — Ты подонок?

— Ну, не думаю, — я пожимаю плечами. — Я не варю метамфетамин в подвале, не убиваю котят и не краду у стариков… так что, думаю, все в порядке.

Она сдерживает смех, но в итоге улыбается.

— А как насчет того, что у нее есть дочь? Как ты собираешься с этим жить?

— Честно говоря, миссис ЛаКонте…

— Дженни. Миссис ЛаКонте заставляет меня казаться древней.

— Ладно, Дженни. Послушайте, я ничего не смыслю в детях. Особенно в девочках. Но хочу познакомиться с Айлой. Она значит для ее мамы все — это ясно. А наблюдение за Эддисон, когда та взаимодействует с дочерью, только заставляет любить ее еще больше. Она замечательная, — я опускаю взгляд. — Слишком хороша для меня, но обещаю, что не причиню ей боли. Впервые в жизни могу поклясться.

Она чуть приподнимает подбородок, делая вдох.

— А хоккей? Что собираешься делать с тренером?

Я выдыхаю.

— Хоккей — это мое прошлое, настоящее и, да поможет Бог, будущее. Поэтому надеюсь, что когда ваш муж увидит, что я не плохой парень, он передумает и примет идею нашего совместного будущего, — я хмурюсь. — Я не представляю свою жизнь без игры. Но, как ни странно, и понимаю, что звучит это ненормально, я не могу представить и жизнь без нее.

Она слегка улыбается, и в ее улыбке чувствуется сочувствие.

— Я поговорю с Барреном. Что касается Эддисон, то она ушла гулять с Айлой незадолго до того, как ты подъехал, — она указывает в сторону дороги. — Иди, и ты их догонишь, когда пройдут круг по району.

Не теряя времени, я отступаю назад, махая рукой.

— Спасибо! До свидания, миссис Ла… — когда она бросает на меня гневный взгляд, я поднимаю руки. — Дженни. Спасибо большое,

Дженни!

Эддисон

— И вот поэтому я больше всего люблю клубничное мороженое, — говорит Айла, держа меня за руку, завершая мучительно долгую историю о мороженом.

Это наша постоянная тема для разговоров.

— Но вчера ты сказала, что шоколадное самое лучшее, — я смотрю на нее, качая маленькую ручку, пока мы гуляем. — И, честно говоря, я больше согласна с выбором вчерашнего дня.

— Но шоколадное иногда выглядит, как какашка. А клубничное мороженое выглядит… ну, красиво.

Я морщу нос.

— Спасибо, что обратила на это внимание. Фу.

— Не за что, — говорит она сладким голосом и начинает напевать песенку.

После размолвки с папой, мне нужно было уйти из дома. Где его сейчас нет — к счастью. Но пребывание в четырех стенах давало слишком много времени на размышления.

Размышления о том, как разочарован отец моими жизненными решениями. О том, как он, по сути, сказал, что я не способна принимать умные решения. И о том, что, возможно, Кэм забудет обо мне через неделю, и я буду выглядеть полной дурой. Не говоря уже о том, как сильно это ранит.

Дело в том, что я знаю, что немного безрассудно поступаю со своим сердцем, но все равно хочу это делать. Хочу смеяться и улыбаться с кем-то. Я скучаю по этому чувству, когда ты просто не можешь дождаться встречи, даже если прошло всего один-два дня. Я понимаю, что рискую. Рискую, скорее всего, впустую. Думаю, если сердцу суждено разбиться, то кто сделает это лучше Кэма Харди?

У него есть такой дар — заставлять чувствовать, будто я единственная девушка в комнате. Его глаза пылают, его руки охватывают мое тело. Я влюбляюсь — быстро и сильно. Единственное, на что могу надеяться — это не удариться21 головой о землю.

— Это красивый мужчина, Кэм! — вдруг визжит Айла. — Папа Брукса! — я поднимаю взгляд и вижу, что дочь права.

Кэм идет нам навстречу в серых спортивных штанах и толстовке «У Брукса». Его волосы чуть-чуть завиваются из-под кепки. На днях он говорил, что нуждается в стрижке, но, честно говоря, мне нравится, как они выглядят.

— Да. Да, это он, — я смотрю на него, смущенная.

Тренировка должна закончиться не раньше, чем через час, так почему он здесь?

— Ну, посмотри-ка. Ты даже гуляешь с ним, да, маленькая леди?

Он доходит до нас и садится на колени перед Айлой, указывая на Брукса-волка.

— О, да, — говорю я, хихикая. — Куда она, туда и он.

— Я хорошая мама, — говорит Айла очень серьезным тоном. — Мамы не оставляют малышей дома, когда идут гулять.

— Надеюсь, что нет, — говорит Кэм, улыбаясь ей. — Он должен хорошо себя вести. Я же не мог дать непослушного щенка.

— Иногда он сильно играется и грызет вещи, — говорит Айла, глядя на волка. — Но я не против.

Я качаю головой, зная, что когда она говорит, что он играется, это значит, что играется она сама. С той ночи, когда Кэм подарил эту штуку, она повсюду таскает ее с собой. Волк быстро стал ее любимой игрушкой.

— Кэм, можешь пойти с нами в парк? — говорит она своим самым милым голосом, слегка выпячивая нижнюю губу, чтобы он не смог отказать.

Кэм встает и смотрит на меня.

— Если твоя мама не против, я был бы рад.

Наклонив голову набок, я бросаю на него вопросительный взгляд, прежде чем моргнуть.

— Конечно. Он может пойти с нами в парк.

— Ура! — кричит она, прижимая Брукса к себе и беря Кэма за руку. — Это лучший день в моей жизни!

Я пытаюсь напомнить себе, что она постоянно говорит такие вещи, и что это не связано с тем, что Кэм присоединился к нам. Я также пытаюсь игнорировать то, как он смотрел на их руки, когда она схватилась за его. Или как сейчас смотрит на нее, улыбаясь, как дурак.

Медленно отводя взгляд,