Читать книгу - "Оттенок ночи - Кэтрин Диан"

чем складское помещение, которое выбрала Талия, расположение в пригороде заставляло её нервничать. Их работа не должна была проходить вблизи обычных людей, будь то люди или вампиры.

— Всё чисто, — солгала она.

— Я ещё раз осмотрюсь на улице. Крикни, если я тебе понадоблюсь.

Когда Лука ушёл, Талия вгляделась в тени вокруг бака с топливным мазутом, но Мастер Яннек исчез. Ожидая увидеть его за спиной, она обернулась. Он заговорил прежде, чем она успела отвесить обязательный поклон.

— Он так же… привязан к тебе, как и прежде.

— Это просто…

— Нет, Ареталия. Это определённо не «просто секс».

Страх усилился.

— Мастер Яннек…

— Это задание было испытанием, Ареталия.

— Испытанием? — слабым голосом переспросила она.

— Для Лукандера.

Талия пошатнулась.

— Но… он ушёл. Он пережил Полосу Препятствий…

— Ему уже давно пора покончить с этим фарсом государственной службы и вернуться к своей семье, к своим обязанностям. Он должен вернуться.

Но Лука ненавидел Орден. Он никогда не вернётся к своему отцу. К счастью, Мастер Яннек, казалось, воспринял её потрясённое покачивание головой как выражение недоверия.

— О, но он вернётся. Ты сделаешь так, чтобы это произошло, Ареталия. Ты убедишь его.

— Он меня не послушает.

— Я знаю, что ты не настолько слепа. Если ты только протянешь руку, он возьмёт её.

Талия покачнулась. Нет. Боже, нет. Возвращение в Орден убило бы Луку изнутри. У него была команда, которую он любил и уважал. Она видела боль, которую он пытался скрыть при известии о своём отстранении. Он был опустошён этим. У него была своя жизнь. У него была свобода.

Талия никогда не отнимет этого у Луки, и не важно, что его отсутствие в её жизни нанесло ей рану ещё более болезненную, чем потеря семьи. Но она могла — она была в этом абсолютно уверена. Именно поэтому она так жестоко отвергла Луку. Вот почему она оставила ему этот шрам на рёбрах, шрам, при виде которого её сердце каждый раз сжималось.

Потому что она ужасно боялась, что он вернётся за ней. И если бы он вернулся, правда в конце концов выплыла бы наружу: то, чего требовал от неё Мастер Яннек, какие угрозы он высказывал. Она не сможет лгать ему вечно, не сможет постоянно быть настороже. А когда Лука узнает правду? Он обратится против своего отца… и погибнет. Мастера Яннека невозможно победить.

Лука однажды попытался, в яростном спарринге, который зашёл слишком далеко. Лука был потрясающим, блестящим, красивым в движениях; он был лучшим из протеже Яннека. Но Яннек был пятисотлетним вампиром, которого не мог коснуться ни один клинок.

Талия сказала, теперь уже всё прекрасно понимая:

— Вы послали меня сюда, на это задание, именно с этой целью. Вернуть Луку.

— Почему ты недовольна, Ареталия? Ты любишь его, несмотря на то, что двадцать лет притворялась, что это не так.

Всё её притворство — напрасно. Все ужасные вещи, которые она наговорила о Луке, чтобы подкрепить свою ложь… напрасно.

Но она должна солгать снова, и на этот раз она должна солгать лучше.

Поэтому Талия сказала:

— Я очень довольна.

На мгновение она позволила себе насладиться этой мыслью. Она снова представила Луку в поместье Ордена, обедающим с ней, тренирующимся вместе с ней. Она представила, как они вместе смеются у старого пруда. Это прекрасный сон, который был ей до боли знаком.

Сон, которому никогда не суждено сбыться.

— Что-то тебя тяготит, Ареталия. Ты мне лжёшь?

Её сердце ёкнуло.

— Просто… Я в замешательстве. Я думала, вы не простите его. Я боялась, что вы причините ему боль, — это, по крайней мере, не было ложью.

— Он мой сын, — сказал Яннек, как будто это означало, что он не причинял Луке вреда раньше, как будто то, что он заставил Луку самого взяться за рукоять хлыста, означало, что он не несёт ответственности за причинённые раны.

Чтобы скрыть свои чувства, Талия бросилась на колени и прижалась лбом к холодному бетону.

— Спасибо, Мастер Яннек.

Глава 28

Кир постучал в дверь комнаты своей сестры.

— Входи! — отозвалась Сайрен.

Открыв дверь, Кир вошёл в комнату, пройдя мимо элегантной мебели гостиной к месту, где Сайрен закрывала свой ноутбук за маленьким столиком для завтрака. Её длинные тёмные волосы свободно спадали на плечи, а на сердцевидном личике было меньше косметики, чем обычно. Она была одета в джинсы и в то, что, как ему показалось, называлось топиком. Чем дольше она оставалась здесь, тем больше походила на саму себя, а не на свою мать.

— Ты просто автоматически впускаешь людей в свою комнату?

Сайрен закатила глаза.

— Мы в аббатстве. И я сразу узнала, что это ты.

— Как, чёрт возьми, ты узнала, что это я?

Она резко постучала по столу, повторив звук, которым Кир постучал в её дверь несколько мгновений назад.

— А-а, — он и не подозревал, что стук был характерным. Или что он был таким резким.

Сайрен задрала ногу, поставив босую ступню на краешек стула.

— Так в чём дело? Ты тянешь время.

— Ты ничуть не лучше Миры. Мне ничего не сходит с рук.

Сайрен положила подбородок на согнутое колено.

— Это из-за моей матери, не так ли?

— Вроде того. Ты знаешь что-нибудь о Цезаре Мазае?

— Он же какой-то, не знаю, главарь мафии или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде. Ты когда-нибудь видела его в Резиденции?

— Я не знаю, как он выглядит. У тебя есть фотография?

Кир вытащил свой телефон из внутреннего кармана, просматривая галерею, пока не нашёл чёткий кадр из комнаты для допросов. Он передал телефон Сайрен.

На её лице не отразилось узнавание.

— Я никогда не видела его в Резиденции.

Значит, это был деловой партнёр, а не личный. Так чем же, чёрт возьми, они занимались?

— Никогда его не видела? Или слышала, как Амарада упоминала о нём?

— Извини, нет. Я ничего не знаю о… ни о чём.

Она передала Киру его телефон, и он убрал его в карман.

— Просто решил проверить, — затем, стараясь говорить не так резко и по-деловому, он спросил: — Чем занимаешься?

— Ничего важного.

— Секрет, да?

Она закатила глаза.

— Нет. Просто это не важно. Как и всё, что я делаю.

Кир нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

Сайрен встала со стула и прошла через обеденный уголок туда, где бархатная занавеска скрывала практичные стальные ставни. Она ухватилась за занавески, выглядывая из окна, но смотреть было не на что. День ещё не наступил, но уже рассветало.

— Сайрен? В чём дело?

— Я устала от бессмысленности.

Бессмысленности?

— О чём ты говоришь?

— Я,