Читать книгу - "Добыча хищника - Елена Александровна Романова"

Я коротко постучала в комнату Сурова, леденея от одной лишь мысли, что он каким-то чудом распознает мою ложь. Я даже малодушно решила, что быстренько скажу ему что-то совершенно нейтральное. Допустим: «Спасибо за все, что вы для меня сделали», но, когда он открыл дверь, я замерла, как истукан.

Он тоже меньше всего ожидал меня увидеть на пороге собственной комнаты.

– Могу войти? – мои слова дробью пронзили его грудь, потому что он отшатнулся, позволяя мне юркнуть в слегка приоткрытую дверь.

Я замерла на середине его комнаты, от неловкости сцепив пальцы перед собой и разглядывая его безукоризненный порядок.

– У вас тут… чисто так… – и умолкла, закусив нижнюю губу.

– Что-то случилось, Эля?

Господи, он такой высокий и широкоплечий. Я почувствовала себя просто букашкой.

– Ничего.

– Уверена? – его взгляд потрошил меня, точно рыбешку. – В чем-то сомневаешься? Не хочешь ехать?

Проклятье, он чувствовал меня лучше всех. Неужели я не смогу утаить от него ни одной своей тайны?

– Я просто…

Он подошел ко мне ближе, и я сглотнула.

– … просто, – просипела, – хотела вас поблагодарить за все.

– Польщен. Еще что-то?

– Все.

Его пытливый взгляд все еще блуждал в лабиринтах моих мыслей. Он мог найти там все, что угодно.

Вздрогнув, я обошла его и направилась к двери, проклиная себя за то, что, вообще, решила к нему заявиться.

– Эля, – окликнул он. – В этот раз слежки не будет. Не переживай.

Я остановилась, и мне захотелось расплакаться от отчаяния.

Черт побери, я ведь могу и не увидеть больше этого человека.

Сжав кулаки, я развернулась.

– Товарищ-подполковник, разрешите…

– Брось, Эля, – усмехнулся он. – Я всегда тебе разрешаю. Что бы ты ни попросила.

Я подошла к нему, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Этот дурацкий поцелуй должен был состояться на моих условиях. После я намеревалась трусливо сбежать, но Суров обхватил мое запястье, не давая мне сдвинуться с места.

– Если бы не он, у меня был бы шанс? – его голос звучал хрипло от нахлынувшего желания.

Я медленно попятилась назад, чувствуя себя не просто трусихой, но и предательницей:

– Вы самый лучший человек, которого я когда-либо встречала, – покраснев до кончиков ушей, выпалила я и бросилась из его комнаты со скоростью реактивной ракеты.

Дело было сделано – теперь я могла умереть с чистой совестью.

Или все-таки нет?..

***

Грузовик довез меня до блокпоста, где горела только пара тусклых фонарей. Дальше я должна была идти пешком. Уже достаточно стемнело, чтобы моя душа окончательно ушла в пятки и начала просить меня о снисхождении прямо оттуда.

Натянув шапку и застегнув куртку, я выпрыгнула из кузова и махнула водителю.

Я мысленно представила, что буду умирать с фразой: «Hasta la vista, baby», с достоинством шотландского рыцаря Уильяма Уоллеса[1] и улыбкой Джоконды. А также призвала себя не бояться боли, ведь больно только тем, кто еще жив.

Впрочем, совсем скоро мое ироничное настроение уступило место настоящему ужасу – на верхней балке ворот в резервацию были подвешены за ноги обезглавленные тела военных.

Прикрыв веки, я застыла, боясь идти дальше.

Я знала, куда меня привезли – это Никольская резервация, где прятались почти четыре сотни человек. Утром отсюда вывезли выживших мужчин и уцелевших женщин, которые не имели метки. Другие были обречены – этой ночью чужаки снова придут, чтобы добить тех, кто был помечен.

И я, проклятье, сунулась сюда по доброй воле.

Стиснув зубы, я решительно пошла дальше, стараясь не смотреть на тела. Их оставили здесь не потому, что у военных не было времени на захоронение. Все дело в другом – пока здесь орудуют чужаки трогать что-либо чревато.

На территории было тихо – горело несколько фонарей, но я понимала, что их свет не сможет отпугнуть голодных хищников, пришедших за законной добычей.

Переступая через лужи крови, я окончательно утратила боевой настрой.

Мои ногти до боли впивались в ладони, но я продолжала двигаться к зданию, где оставались выжившие.

Железная дверь была выдрана и болталась на одной петле. Я пролезла внутрь, погружаясь в неприятную вязкую тишину, словно мошка в сахарный сироп. Под ногами захрустело разбитое стекло. Гулкое эхо вторило моим шагам.

Страшно представить, что именно здесь происходило.

– Черт! – вырвалось у меня, когда в одном из вестибюлей я обнаружила на полу не меньше десяти жмущихся друг к другу, напуганных и окровавленных женщин.

Измученные метками чужаков, бьющихся ртутью у них под кожей, они не пытались даже бежать.

– Сейчас-сейчас, – пробормотала я, ловя на себе их обреченные взгляды, – я что-нибудь придумаю. Я…

Пошатнувшись, я трусливо бросилась к выходу, выскочила на улицу и упала на колени, сдирая об асфальт пальцы.

Отправляясь сюда, я верила, что смогу пережить любую боль, но это…

Задыхаясь, я вытерла рукавом непрошенные слезы и зарычала сквозь зубы: «Тай!»

Нет, этого было мало…

– Тай! – эхо унесло мой возглас куда-то ввысь, в самое небо, где свирепствовал ледяной ветер. – Тайгет! Тайгет Касар! – закричала я, полная бессильной злости.

Эхо разбилось о стены зданий.

«Я бы услышал, даже если бы ты просто обо мне подумала», – принес мне смутное воспоминание ночной ветер.

Наверное, я была слишком самонадеянна, думая, что Тай всегда будет приходить по первому моему зову.

Неужели после той ночи, когда мы принадлежали друг другу, я больше ему не нужна?

Приподняв голову и подставив лицо холодному ветру, я решительно оглядела резервацию. Свет был очень слабым – нам не спастись.

– Хочешь по-плохому, верно? – со злостью выпалила я в пустоту.

Подняв с земли осколок стекла и задрав рукав куртки, я занесла осколок над своей рукой. Полоснув по внутренней стороне предплечья, я зашипела от боли.

– Кушать подано… – тонкие струйки крови выбились из пореза и густыми каплями разбились о шершавый асфальт.

В меня врезался ветер – густой мрак задрожал всюду: атмосфера выгорела дотла, и миллионы звезд пронеслись мимо моего взора.

– Господи… – сорвалось с моих губ.

Я зажала рану рукой, но кровь все равно сочилась сквозь пальцы. Незнакомцы, что возникли из мрака, – голодные, мрачные и жестокие – обступили меня.

Я оцепенела.

Их было порядка десяти. Высокие, темноволосые и прекрасные, словно вытесанные из обсидиана, с ярко-карими глазами, они казались ангелами, спустившимися на землю. Убийцы до мозга костей не должны иметь такой внешности!