Читать книгу - "Ушла в винтаж - Линдси Левитт"

надежнее и сон крепче. – Она смотрит на часы над швейной машинкой. – Мне правда пора идти. Приезжай в четверг на примерку. Может, тогда и поговорим, если у меня будет время.

Если будет время? Она что, не понимает, о чем я ей толкую? Да мне дела нет до этого бала, даже на группу поддержки наплевать. Неужели она не может вспомнить, не понимает, как это важно?! Джинни права, бабушка изменилась, и не в лучшую сторону. Я знаю, она по-прежнему переживает после смерти дедушки, но все мы что-нибудь да переживаем, можно быть и повнимательнее к другим. Ко мне.

Что я имею: ворчливую швею.

Что я хочу: вернуть свою бабушку.

Я собираюсь сегодня поработать над проектом, но для начала мне нужно не работать. Возможно, это одна из моих сущностей – не работать над задачами, которые я перед собой ставлю. Это касается и платья, и проекта, и жизни вообще.

У меня назначено свидание в спальне с головкой сыра чеддер и крекерами «Ритц». Все идет прекрасно, когда вдруг раздается звонок моего допотопного телефона.

– Алло? – отвечаю я с набитым ртом.

– Здравствуйте. Это Оливер Кимбол. Мэллори дома?

– Оливер, у меня уже аллергия на твои формальности.

– Эй, не забывай, я получил за них значок. – Молчание. – А что, я должен был сказать «Йоу, чувак, мне бы с Мэл перетереть»?

Я проглатываю кусочек крекера:

– Нет. Не говорит так никогда. Смотри, а то за тобой приедет полиция нравов.

– Что делаешь?

Я смотрю на головку сыра, от которой осталась половина:

– Домашку. Историю.

– О, прости. Тебе лучше не мешать?

– Ничего страшного, я все равно собиралась сделать перерыв. – Я убираю сыр в пакет и закрываю коробку с крекерами. – Так что случилось? Ты хотел обсудить стратегию нашей поддержки? Сценарий шествия?

– Надеюсь, ты не обидишься, но я уже все продумал. В последнее время из меня поддержка так и прет. Давай в среду закажем пиццу и позовем всех. Как тебе идея?

Не очень. Среда – худший день. В четверг я сдаю проект.

– Мне подходит. – Пауза. – Ты только за этим звонил?

– Вообще-то я позвонил… просто, чтобы поговорить, – сообщает Оливер. – Если у тебя есть время.

Это какое-то безумие. Никто не звонит людям просто чтобы поговорить. Мы с друзьями вообще редко говорим по телефону – почти все можно обсудить в сообщениях.

– Кто у тебя ведет историю? – спрашивает Оливер. Наверное, это у него такой фирменный способ завязать разговор. Видимо, в курс по этикету для получения значка входило заучивание двадцати вариантов начала беседы.

– Мистер Хановер. Проекты по Промышленной революции должны быть готовы к четвергу.

– В прошлом году я тоже хотел, чтобы он у нас вел, но нам дали другого. У меня в этом году административная контрольная. Если я сдам раньше всех, смогу окончить экстерном и подавать документы в колледж.

– О. Вау. – Меня не покидает ощущение, что мы ведем деловой разговор, который должен к чему-нибудь привести. Парни звонят, только если у них есть мотив. Например, чтобы им помогли с уроками. Или хотят пригласить тебя на свидание.

О боже. Неужели он собирается позвать меня на свидание. Уж не идет ли речь о приглашении на бал? Нет, не может быть. Слишком быстро все, слишком. Только не спрашивай его об этом.

– Ты пойдешь на бал? – спрашиваю я. Ну, один маленький вопрос можно.

– Да, пойду. С Кармен Берг. Знаешь ее?

Кармен я не знаю, но слышала о ней. Блондинка с короткой стрижкой, с кольцом в носу, играет в какой-то посредственной рок-группе, но умная, как и Оливер. Они друг другу подходят. Как… я рада за него. Оливер заслуживает достойной девушки. Я счастлива за них и ни капельки не ревную, потому что всего пару недель назад у меня был парень, с которым я собиралась на бал – нельзя же ожидать, что Вселенная тут же перестроится под мои новые потребности. Можно надеяться, но не ожидать как чего-то само собой разумеющегося. К тому же я сама толком не знаю, в чем заключаются мои потребности.

– Вроде да. Похоже, девушка хорошая.

Хорошая девушка? Звучит так, будто это говорит родитель, снисходительно похлопывая ребенка по плечу. Конечно, Оливер нашел себе пару для бала. Почему бы нет? Он Оливер Кимбол – я уверена, многие девушки к нему неравнодушны. Совершенно естественно, что он позвал на бал реальную девушку, а не какую-нибудь баббл-гам. Я рада за него. Правда.

– Она действительно хорошая девушка, – говорит Оливер. – Мы с ней в прошлом году договорились, что если в выпускном классе и она, и я по-прежнему будем без пары, то пойдем на бал вместе. Так что будет здорово.

– Не сомневаюсь.

– И не придется изображать влюбленность, – добавляет Оливер.

– Да уж, здорово. – Я замолкаю. Зачем он это прибавил? – Я тоже пойду на бал.

– Да? С кем?

– Сама с собой. – Я думала, это прозвучит отстойно – но нет. Ничего такого, можно быть и одной. Сколько я уже одна – десять дней? И узнала о себе больше, чем за месяцы, проведенные с Джереми.

– Классно, Мэллори! Можешь оставить за мной один танец?

– Конечно. – Я бы оставила за ним хоть все танцы. Это не трудно. Наверное, мне скоро понадобится в ванную. – Так, что мы еще хотели обсудить? Такие телефонные разговоры без цели и темы – что-то новенькое для меня.

– Не знаю. Я не так часто разговариваю с людьми, будь то по телефону или вживую. Я просто сидел у себя в комнате, слушал музыку, и одна песня, только не смейся, почему-то напомнила мне о тебе. Вот я и позвонил.

В животе у меня приятно щекочет. Не оттого, что некто переживает подобный момент с другой девушкой. Я переживаю настоящее девичье счастье – я, собственной персоной. Оливер подумал обо мне. Услышал песню по радио и вспомнил меня.

– Какая песня?

– Называется Like She’ll Always Be[4]. Слышала такую?

– Нет. Кто поет?

– Классная группа, называется Jimmy Eat World. Они были популярны в конце девяностых, сейчас ушли в тень. Поищи на айподе.

– У меня нет айпода.

– Да ты что? Ни телефона, ни компьютера? Ты что, луддит?

– Я отказалась от современных технологий. Немного обожглась сам знаешь на чем.

Оливер чуть слышно чертыхается:

– Ты права. Прости.

– А как звучит эта песня? Можешь напеть?

– Что, прямо сейчас?

– Или на следующем собрании клуба. Выбирай сам.

Я ожидала всего что угодно: полного отказа, смущения, декламирования первых двух строчек. Но из телефонной трубки вдруг вырывается его чистый сильный голос. В песне