Читать книгу - "Почти полночь - Дж. С. Андрижески"

class="p">— О, нет, ты этого не сделаешь, — яростно прошептала она. — Просто лежи и не двигайся, Ник Танака, или я могу просто забыть, что ты ранен, и треснуть тебя хорошенько.

Он наблюдал, как она вытирает глаза,

Он снова с недоумением наблюдал, как они стали чересчур яркими во второй раз.

— Просто не двигайся, — упрекнула она его всё тем же мягким, как у вампира, голосом, который звучал тише шёпота. — Ничего не делай. Закрой глаза.

— Не могу поверить, что ты кричишь на него прямо сейчас, — пробормотал другой голос.

Великолепная женщина рядом с Ником не ответила.

Она не сводила с него своих потрясающих глаз.

Ник тоже не сводил с неё своего пристального взгляда.

Он всё ещё смотрел на её сердцевидное лицо, на её потрясающие сине-зелёные глаза, приковывающие внимание даже при свете звёзд, когда его разум медленно померк.

***

— Этот женат? Ваш мужчина там?

Женщина поправила корсет, насколько это было возможно, ибо он сидел на ней намертво, разгладила платье и расправила плечи, так что верхняя часть её декольте сразу стала более заметной.

— Он не женат, не так ли? Я никогда не видела его с женщиной…

Выражение надежды в её глазах и ещё более полные надежды нотки в её певучем французском раздражали бы Ника сами по себе.

А так его раздражали не только эти две вещи.

Она была не первой молодой аристократкой, которая обратилась к Нику, предположив, что он каким-то образом приходится Джему роднёй и, следовательно, может говорить о его пригодности для брака.

И правда, за последнее десятилетие Нику удалось обзавестись титулом и землями, в основном для того, чтобы держать людей на расстоянии и останавливать мародёров-грабителей, которые каждые несколько лет наведывались в этот регион, но он ненавидел эту часть всего дела.

По крайней мере, два раза в год Джем объявлял, что им нужно появиться на одном из королевских мероприятий, иначе они рисковали разозлить короля, а ни один из них не хотел с этим связываться. Одно дело — пропускать бесконечные приёмы, балы, зимние пиры и летние турниры, но совсем другое — не присутствовать на свадьбе дочери короля, когда они были официально приглашены.

Теперь, похоже, на них смотрели как на возможных кандидатов многие родители юных дочерей, не говоря уже о дядях и братьях молодых вдов, и даже сам король, который, вероятно, захотел бы женить их ради собственной политической выгоды.

На самом деле, стайка женщин, которые, по-видимому, принимали их обоих за стариков, когда они только слышали их имена и титулы и ещё не видели их лиц, на самом деле были наименьшей из их проблем. В течение последнего десятилетия король Людовик привлекал дворян в Версаль для усиления контроля над аристократией. Ник и Джем ухитрялись избегать этого любыми способами, включая, по крайней мере, одно немного жалкое заявление о болезни.

Теперь весь двор мог видеть, что ни один из них не болен.

Кроме того, они молоды, явно не связаны узами брака в глазах двора и короля, и у них не было поводов держаться на расстоянии.

Боже, им следовало остаться на Лазурном берегу.

К чёрту Париж и Версаль, и особенно к чёрту двор и окружение самовлюблённого Короля-Солнца.

Ник был не в восторге от мысли, что ему придётся регулярно сталкиваться с этим дерьмом.

Он также не был в восторге от мысли о том, что король попытается принудить их к браку, поскольку это было частью его плана по получению большей власти над французской знатью, не говоря уже о самой Европе. Они уже должны были отправиться в Англию, но Джем терпеть не мог тамошнюю погоду, а о России не могло быть и речи по целому ряду причин.

В Америке имелись свои достопримечательности, но Ник, честно говоря, тоже не был уверен, стоит ли туда ехать.

Чем больше он ломал голову над загадкой ситуации, в которой они оказались, тем больше сопротивлялся физической реакции, которая изменила бы цвет его глаз, не говоря уже о форме зубов. Нет, он не мог позволить себе этого, не сейчас. Они с Джемом обсудят это позже, когда вернутся в отведённые им комнаты.

Тем не менее, он чувствовал, что из-за дискомфорта его клыки всё равно удлинились на несколько миллиметров.

В те же несколько секунд он принял решение.

По крайней мере, в их уголке сада было темно.

Он придал своему голосу тёплые нотки. Он мгновенно стал успокаивающим и убедительным.

Требовательным.

— Почему бы нам не прогуляться, моя дорогая леди, только вдвоём, и не обсудить это? — предложил он тихим мурлыканьем.

Конечно, с годами его французский стал безупречным.

На нём была туника из золотой и бирюзовой парчи, шёлковые леггинсы и белая рубашка с оборками и длинными рукавами. Согласно моде, по крайней мере, при дворе, он также носил большую шляпу с белым плюмажем и напудренный парик. Мода того времени, по крайней мере, делала его бледную кожу менее заметной. Ник подкрасил лицо, чтобы оно выглядело так же, как у всех остальных, и ему совершенно не нравилось ощущение всей этой дряни на своей коже.

Мысль о том, что ему придётся носить эти нелепые наряды каждый день, а не только один-два раза в год на день или два, заставила его всерьёз задуматься о том, не поехать ли им с Джемом в Индию, или, возможно, в Сиам, или, может быть, в Бирму, или куда-нибудь на южный Малайский полуостров Пеннинсула.

Они даже подумывали об Японии, хотя, если бы Ник знал историю Японии (а он, к сожалению, знал её не очень хорошо), это было бы не самое подходящее время для поездки туда.

Может быть, им действительно стоит поехать в Америку.

Хотя это действительно дерьмовое время в истории большинства стран мира.

На самом деле, им пришлось бы идти на компромиссы, где бы они ни оказались.

И всё же, возможно, он мог бы отложить неизбежное ещё немного.

Он кормился от женщины за одной из густых изгородей, наполняя её голову мыслями о том, почему было бы лучше оставить Даледжема и Ника в покое и убедить короля поступить так же, и как ей следует рассказать им всем, что они, скорее всего, пираты и, возможно, в их жилах течёт нечистая кровь, возможно даже цыганская или даже еврейская кровь, когда резкий вдох заставил его оторваться от вены и поднять голову.

Там стоял Джем, его лицо было ярко-красным от алкоголя, обильной еды и светлой пудры, которую он тоже наносил. Его глаза были остекленевшими, но абсолютно