Читать книгу - "Темный Страж - Сиара Хартфорд"

Он улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа.

— Меня точно нет, но может быть тебя.

Когда я наконец покинула Кереса, внутри будто опустело. Не желая оставаться одной, я медленно побрела в свою комнату, одетая в одну лишь сорочку и с призраком его прикосновений на коже. Трудно было думать хоть о чем-то еще, пока принимала ванну и рылась в шкафу, подбирая одежду. Сегодня он предложил мне на выбор только темно-синие платья, и от этого тоска лишь усилилась.

К вечеру меня уже не будет здесь.

Керес отведет меня в Неблагой Двор и передаст Королеве Ведьм. Видела в его глазах, что он не хочет этого, но и сделать ничего не может. Я пыталась быть сильной, но знала, он чувствует мои эмоции так же, как и прежде.

Не имело значения, сколько раз просила, умоляла, требовала у Дома Привратника не позволять ему меня увести. Именно ради этого я сюда и пришла, чтобы стать жертвой, принесенной Темным Фейри. Он все еще не мог сказать, что именно это значило. Лишь повторял, что сделает все возможное, чтобы облегчить мою участь.

Но что он собирался облегчить? Сам момент, когда меня вырвут из его объятий?

Уже это будет пыткой. Чувствовала, впереди ждет нечто гораздо страшнее.

После завтрака он сказал, что должен попробовать наполнить мой портрет магией, и чтобы я не волновалась, если он не придет к обеду. Не совсем поняла, что он имел в виду, и, кажется, он сам не мог объяснить. К концу дня я начала беспокоиться, так как все еще не видела его.

Я не могла больше сидеть на месте.

Прочитала все книги, которые он оставил мне. Изучила все правила этикета, и когда мне больше нечего было делать, начала бродить по коридорам. Я проводила пальцами по резным панелям и любовалась каждой деталью. Дом Привратника был по-своему прекрасен, в своей строгой, мрачной красоте. Как и Керес, он словно соткан из теней, которые прилипали к стенам и прятали их настолько, что вызывали во мне любопытство.

Остановилась перед фреской, и мое сердце забилось чаще. Она снова изменилась.

Темное чудовище, которое преследовало меня, теперь обнимало меня сзади, защитно сгибая крылья. Мое лицо было спокойным, обращенным к нему, наши носы касались друг друга. Контраст между его черной, как смоль, кожей и моей бледной был поразительным.

Мы выглядели как противоположности, сплетенные в объятиях влюбленных.

Неужели это нарисовал Керес?

И этот чернокожий монстр — он?

Вспомнила, как он спрашивал меня о цвете своей кожи, и поняла, что он, возможно, не так бледен, как кажется. Возможно, он выглядел именно так, как это темное существо на фреске, лишь скрытый под гламуром, превращающим его в прекрасного мужчину.

Имело ли значение то, как он выглядит? Я бы солгала, сказав, что он меня не привлекал.

Но если бы он был обычным мужчиной, изменилось бы мое отношение к нему? А если бы он выглядел как чудовище, держащее меня в объятиях на фреске, стала бы относиться к нему иначе? Открыла бы ему сердце, если бы он выглядел как существа из моих детских сказок?

Грудь сжалась. Неужели я и правда настолько поверхностна, чтобы основывать свое влечение на внешности?

Воздух вокруг стал густым и тяжелым, когда приложила ладонь к груди. Я была именно такой, как он говорил о людях.

Я зажмурила глаза, осознав, что с самого начала считала существ на фреске чудовищами. А ведь я даже не знала, кто они. Не знала, и все равно судила о Темных Фейри по поступкам одного.

Но Керес уже сломал стереотипы моих предрассудков.

Почему же мне так трудно было признать, что ярлык, навешанный на него, может вовсе не означать того, что я думала?

Всю жизнь мне внушали, что Темные Фейри чудовища. Но ведь то, чему нас учат, не всегда правда. И все же, в моем сердце чудовище всегда оставалось уродливым, как внутри, так и снаружи.

Я коснулась пальцами изображения, себя и чернокожего Фейри. Каждая мышца в теле напряглась. Возможно, настоящие монстры вовсе не были существами на фреске. Мое тело вибрировало от ужасного чувства вины. Возможно, я была таким же монстром, как и Керес, потому что ни разу не задумывалась о том, что он давал, о том, что он чувствовал.

О том, кем он был на самом деле.

Воздух в коридоре изменился. Тени сгущались вдоль стены, но я все еще стояла, не в силах отвести взгляд от фрески, дыша быстро и неглубоко. Наконец оторвала взгляд и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Керес выходит из тени, и его присутствие мгновенно успокоило меня. Я не ожидала увидеть усталость, которая повисла на его фигуре, отягощая его обычно уверенные плечи.

— Ты в порядке? — спросила, положив руку на его щеку.

Он закрыл глаза, улыбнулся и прижался к моей ладони.

— Я буду в порядке, — мгновенное счастье исчезло с его губ, и он подошел ближе, взял мои руки в свои и прижался лбом к моему. — Мне не удалось наполнить твой портрет магией.

— Что это значит?

Он ничего не сказал, и я не могла мучить его вопросами, на которые он не мог ответить.

— Время ужина, — сказал он.

Я отстранилась, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Его спокойный голос только усиливал мою боль. Сердце разбивалось, и гадала, чувствует ли он вкус моего горя так же горько, как я.

— Твой последний ужин со мной, — тихо сказал он со слабой улыбкой.

Она не коснулась его глаз.

Я снова ела кролика, и была уверена, что Дом Привратника превзошел сам себя. Закрыла глаза, наслаждаясь каждым кусочком, медленно пережевывая, позволяя ароматам урожая таять на языке. Вкус был более насыщенным, более пикантным. Овощи были нарезаны в форме маленьких цветов и лесных зверушек. Вино казалось более ярче и вкуснее, чем когда-либо прежде.

Керес сидел напротив, почти не прикасаясь к своему привычному блюду из мяса и картофеля. Глубокая печаль застыла на его лице, и мне было трудно смотреть на него, не чувствуя, как страх сжимает горло.

— Все остальные были рады наконец покинуть это место, — произнес Керес, и в его глазах мелькнула тоска. — Твои эмоции усложняют ситуацию.

Холод пробежал по спине, и глаза защипало от слез.

Я не нашла слов.

Нужно ли было вообще говорить? Он и так все чувствовал. Ощущал каждую крупицу моей боли, радости, тоски, так же ясно, как я сама.

— Пора, — сказал он, вставая и протягивая мне руку. — Пойдем, мисс