Читать книгу - "Чужак в чужом краю - Роберт Хайнлайн"

— Хорошо, Джабл.

Харшоу собирался напомнить Майку, что не следует буквально понимать услышанное, но тут музыка по фону прекратилась, на экране появилось изображение человека лет сорока, которого Харшоу определил как полицейского.

— Вы не Берквист, — задиристо заявил Джабл.

— Зачем вам нужен Джилберт Берквист?

Джабл подчеркнуто терпеливо ответил:

— Я хочу с ним поговорить. Послушайте, любезный, вы государственный служащий?

Тот поколебался:

— Да. Вы должны…

— Я ничего не должен! Я — гражданин Федерации, я плачу налоги, которые идут вам на зарплату. Все утро я пытаюсь позвонить нужному человеку, а меня водят за нос разные попугаи, живущие за счет моих налогов. А теперь еще вы! Назовите мне ваше имя, должность и табельный номер. И соедините меня с мистером Берквистом.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Вот еще! Я не обязан вам отвечать, я — частное лицо. А вы — нет; вопрос же, который я вам задал, любое частное лицо имеет право задать любому государственному служащему. Вспомните дело О’Келли против штата Калифорния, 1972 год. Я требую, чтобы вы назвали себя: имя, должность, номер в табеле.

Человек ответил без выражения:

— Вы — доктор Джабл Харшоу, звоните из…

— Боже! Вы так долго это выясняли? Это идиотизм. Мой адрес есть в любой библиотеке, в любой почтовой конторе. Меня все знают. Все, кто умеет читать. Вы что, читать не умеете?

— Доктор Харшоу, я — офицер полиции. Мне требуется ваша помощь. Скажите, зачем…

— Как вам не стыдно, сэр! Я юрист! Полиция имеет право приглашать частное лицо к сотрудничеству только при исключительных обстоятельствах. Например, во время преследования преступника. И даже в этом случае полицейский должен предъявить удостоверение личности. Разве мы с вами преследуем преступника? А как вы собираетесь показывать удостоверение? Прыгнете ко мне через экран? Далее, гражданина можно привлечь к сотрудничеству с полицией в разумных пределах в ходе расследования…

— Мы ведем расследование.

— Опять-таки, сэр, вы должны сначала представиться, сообщить о ваших намерениях, а если я того потребую, процитировать кодекс и доказать мне, что необходимость привлечения меня к сотрудничеству действительно существует. Вы ничего этого не сделали. Я хочу говорить с мистером Берквистом.

У полицейского заиграли на скулах желваки, но он ответил:

— Я — капитан Хейнрик из Бюро Особой Службы. Доказательством этому служит то, что я с вами говорю. Тем не менее… — Он вынул из кармана документ, раскрыл его и ткнул в глаз видеотелефона.

Харшоу скользнул по документу взглядом.

— Очень хорошо, капитан, — прорычал он. — Теперь будьте любезны объяснить мне, почему вы не даете мне поговорить с мистером Берквистом?

— Мистера Берквиста нет.

— Почему вы не сказали об этом сразу? Соедините меня с кем-нибудь, равным ему по рангу. Я имею в виду с кем-нибудь, кто, как и Берквист, имеет прямой контакт с Генеральным Секретарем. Мне не нужны младшие помощники, которые даже высморкаться без разрешения свыше не смеют. Если нет Джила, соедините меня с другим серьезным человеком.

— Но вы же хотели поговорить с Генеральным Секретарем?

— Именно!

— Отлично. Вы можете объяснить, какое у вас дело к Генеральному Секретарю?

— Но могу и не объяснять. Вы что, конфиденциальный секретарь Генерального Секретаря? Вам позволено знать его секреты?

— Это к делу не относится.

— Как раз относится. Как офицер полиции, вы должны знать это лучше меня. Я объясню суть дела человеку, у которого не будет никаких записывающих устройств и с условием, что мне дадут возможность переговорить с Генеральным Секретарем. Вы уверены, что нельзя позвать мистера Берквиста?

— Абсолютно.

— Должны же быть равные ему по рангу!

— Если ваше дело так секретно, зачем вы звоните по телефону?

— Мой добрый капитан, если вы проследили мой звонок, то вы должны знать, что по моему телефону можно вести сверхсекретные разговоры.

Офицер Особой Службы пропустил последнее замечание мимо ушей.

— Доктор, не ставьте мне условий, — ответил он. — Пока вы не объясните, о чем вы хотите говорить с Генеральным Секретарем, мы не двинемся с места. Если вы позвоните еще раз, ваш звонок будет переадресован мне. Позвоните сто раз подряд или через месяц — результат будет таким же. До тех пор, пока вы не согласитесь с нами сотрудничать.

Джабл радостно улыбнулся.

— В этом уже нет необходимости. Вы сообщили мне — неосознанно, а может, и сознательно — то, что мне необходимо было знать, чтобы начать действовать… Или не начинать? Могу подождать до вечера. Да, пароль меняется. Слово «Берквист» уже не работает.

— Что вы имеете в виду?

— Капитан, дорогой, не надо! Не по телефону… Вы ведь знаете или должны были бы знать, что я — главный мозгополоскатель страны?

— Повторите, не понял.

— Как? Вы не в курсе, что такое аллегория? Боже, чему учат детей в школах? Можете играть в свои карты дальше. Вы мне больше не нужны.

Харшоу отключился, поставил телефон на десять минут на отказ, вышел к бассейну; велел Энн держать форму Свидетеля наготове, Майку — оставаться в пределах досягаемости, Мириам — отвечать на звонки. И уселся отдыхать.

Он был вполне доволен собой. Он не надеялся, что ему с первой попытки удастся соединиться с Генеральным Секретарем. Разведка боем дала кое-какие результаты, и Харшоу ждал, что его стычка с капитаном Хейнриком повлечет за собой звонок из высших сфер.

Если и не повлечет, то обмен любезностями с капитаном сам по себе является наградой. Харшоу придерживался мнения, что есть носы, созданные специально для того, чтобы по ним щелкали. Это укрепляет всеобщее благоденствие, уменьшает извечную наглость чиновников и улучшает их породу. Харшоу сразу понял — у Хейнрика именно такой нос.

Но сколько еще ждать?.. А тут новая неприятность: ушел Дюк. Ушел на день, на неделю, или навсегда? Джабл не знал. Вчера за обедом Дюк был, а сегодня за завтраком не появился. Больше ничего достойного внимания в доме Харшоу не произошло. Отсутствие Дюка никого не огорчило.

Джабл взглянул на противоположную сторону бассейна, проследил, как Майк пытается повторить за Доркас прыжок в воду, и поймал себя на том, что намеренно не спрашивал у Майка, где может быть Дюк. Он боялся спросить у волка, что случилось с ягненком. Волк мог и ответить.

Однако слабости следует преодолевать.

— Майк! Иди сюда!

— Иду, Джабл. — Майк