Читать книгу - "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

с холодом быстрого воздуха пальцы Артема казались прекрасно теплыми. Я бы не противилась, если бы он решил оставить их на моем бедре. Но он убрал руку, а я это не остановила.

Я лишь на мгновение коснулась его ладони. Но было уже поздно – его пальцы переместились на руль.

Конец пути мы проехали молча, но тишина больше не угнетала так, как в начале. Моей ноге жутко не хватало ладони Артема, и я сжимала бедра, пытаясь отогнать эту мысль. Что это я в самом деле? Что мне, своих рук не хватает, раз думается о чужих?

Артем и в этот раз остановился посреди дороги напротив моего подъезда. Выходить я не спешила – вряд ли кому-то прямо сейчас приспичит ехать по двору, так что маловероятно, что мы помешаем соседям.

Я закусила губу и посмотрела в окно. Треск ручника заставил меня обернуться на Артема.

– Ну пока?.. Спасибо, что подвез…

Нет, это все должно звучать иначе. Как именно, я не понимала, пока Артем вдруг не схватил меня за плечи и не притянул к себе. Он так крепко сжимал мои руки, что я не могла вырваться.

В общем, оказалось, что логичнее было промолчать.

Когда Артем снова поцеловал меня, я вновь растерялась. В отличие от поцелуя в гостиной этот не предназначался никому, кроме нас двоих. И от этой мысли сделалось дурно.

Зачем это делать, если я не хочу? Это ужасно тупо. Артем мне больше не нужен, я не нахожу его таким уж привлекательным, чтобы торчать тут с ним в машине. Только вот что бы я ни думала, просто встать и выйти у меня не получалось. Артем держал крепко, и даже когда я задергала плечами, не отпустил меня.

Сперва было слегка забавно. И еще немного лестно.

А потом я попыталась отстраниться от Артема или хотя бы от его губ. И у меня не получилось.

Тогда мне стало страшно.

Я что-то мычала, хмурилась, пихала его одним плечом, потом сразу вторым. Это не работало, и, кажется, Артему лишь нравилось. Теперь не только его губы, но и язык изучали мой рот. На мои стоны, отнюдь не довольные, он не реагировал. Увлекшись процессом, Артем не открывал глаз, хотя я уже давно это сделала.

Я пыталась сжимать губы, вырываться, щипаться – в общем хоть как-то достучаться до него. Ведь Артем так и не понял, что мне не нравится происходящее.

Когда я додумалась подключить ноги, страх был единственным, что я ощущала, а биение сердца и эти мерзкие чавкающие звуки – единственным, что слышала. Я, не целясь, пнула Артема коленом. В «яблочко» я не попала, но Артем дернулся, на миг ослабив хватку. Этой секунды мне хватило лишь на то, чтобы судорожно вдохнуть.

То, что это было ошибкой, я поняла, лишь заметив странный блеск в его глазах. Затем Артем придавил меня к сиденью. После он перекинул одну ногу через коробку передач и поставил ее вплотную к моей. А затем, извернувшись, поставил другое колено рядом с моей правой ногой. При других обстоятельствах эти чудеса акробатики меня бы поразили. Но сейчас мне было слишком страшно, чтобы я могла восхищаться Артемом.

Теперь о том, чтобы защищаться ногами, можно было забыть.

Рядом что-то хрустнуло, и спинка сиденья упала до горизонтального положения. Вместе со спинкой упала и я.

Продолжая стискивать мои плечи, Артем снова впился в мои губы. Мне хотелось кричать, но… да, рот был занят. Я чувствовала, как взмокла спина. А еще – как мерзко ощущается во рту чужой язык. Я была полностью беспомощна.

Но Артем, верно, забыл, что я не из тех, кто быстро сдается. Пока не потеряю сознание, буду бороться.

Платье задралось уже до талии, и где-то там, под ним, была ладонь Артема. Теперь она ощущалась не приятно теплой, а обжигающей, как, наверное, раскаленное железо.

На несколько секунд я перестала бороться, чтобы Артем решил, будто я сдалась. А когда его бдительность ослабла и даже ладонь перестала сжимать мое плечо до синяков, я втянула носом воздух и что есть силы укусила Артема за язык.

От неожиданности он дернулся, и с глухим, но ясно слышимым звуком стукнулся затылком о потолок.

Наверное, ему было очень больно. Артем отпустил меня. Только выскочить я не могла: он буквально сидел на мне. Одну секунду мы смотрели друг на друга молча, я – со злостью, он – с недоумением. А затем Артем крикнул:

– Ты что делаешь, дура?!

Сделав несколько быстрых, но глубоких вздохов, я принялась пинать его коленями, как могла.

– Слезь с меня! Тупой ты ублюдок…

Я подключила руки. Стала колотить Артема до чего дотягивалась, очень надеясь, что достаю до глаз. Артем пару раз попробовал перехватить меня за предплечья. Но во мне откуда-то взялась ловкость и прыть. Наверное, их в тело влила злость. Так что я не попалась.

Ощутив кулаком что-то влажное, я поняла, что заехала Артему если не в глаз, то в рот. Он зашипел от боли и стал переползать на водительское сиденье.

Конечно, если он и впрямь хотел бы довести дело до конца, то никакое махание руками меня бы не спасло. Но, кажется, мое перекошенное лицо, боль и звуки борьбы, заполнившие теперь машину, отрезвили Артема.

– Ну ты и… ублюдок! – орала я, доставая из-под ног сумку.

В ругательствах я повторяться не любила, ведь люди придумали так много слов, чтобы описывать таких, как Артем. Грех их все не использовать. Но сейчас меня переполняла не столько злость, сколько обида и жалость к себе. Поэтому я не могла вспомнить еще чего-нибудь ругательного.

Артем тоже орал. «Сумасшедшая», «потаскуха» и, кажется, там что-то было о моем родстве с чертом. Но он больше не держал меня, и за это можно было его поблагодарить.

Чего я, конечно же, не сделала. Я наконец-то выскочила, хлопнула дверью машины и помчалась к подъезду, на ходу выискивая ключи в сумочке. Хорошо, что я их взяла, а то было бы неловко стоять тут у двери под пиликающий домофон, пока Артем бесится в машине. Бесился он славно. Орал что-то из словарного запаса моряков, чтобы со мной не повторятся, ведь я шпарила по лексикону сапожников. И тыкал мне средние пальцы, в чем я ему не уступала.

А через несколько минут я уже была дома, и вся эта перепалка теперь ощущалась странной, далекой, будто из другого измерения.

– Алиса! – услышала я маму, едва захлопнула дверь. – Ты?

– Да!

Со скоростью света я стянула