Читать книгу - "Хитрожопый киборг - Аманда Майло"

Однако так же быстро, как вспыхнуло ее веселье, лицо Бекки снова морщится. Она прижимается головой к моей груди.

Осторожно убираю потные пряди волос с ее щек и беру лицо в ладони.

— Ты скоро родишь, — обещаю я ей. Потому что это должно произойти скоро. Как уже было сказано, она уже несколько часов рожает этого головастика.

— Мне страшно, — признается Бекки, запрокидывая голову и глядя на меня снизу вверх со страхом в глазах.

Я нежно обнимаю ее и прижимаю к себе.

— Мне тоже, — признаю я. — Однажды за мной гнался орцинус, ужасающий хищник там, откуда я родом, и он почти настиг меня. Но сейчас еще страшнее.

— ЗАТКНИТЕ ЕМУ РОТ! — рявкает акушерка Джейн.

И, к моему восторгу, Бекки снова давится смехом.

Когда женщины начали тужиться по-настоящему, мы переставили кресла так, что К’вест и я оказались практически спиной к спине.

Даже если бы я рискнул оглянуться, Квест закрыл бы мне обзор на своею жену — но я не пытаюсь. Мне есть на чем сосредоточиться, и я понимаю концепцию приватности. Я даю другой паре столько, сколько могу.

Стелла рычит, внезапно напрягаясь во время следующей схватки, которая наступила еще быстрее, чем предыдущая. А в мозгу ее мужа вспыхивают сигналы тревоги, облегчения и страха.

— Я вижу головку, — объявляет акушерка Джейн.

— О, слава Богу, — выдыхает Бекки в знак солидарности, поднимаясь на ноги и направляясь к своей новой подруге. И роженицы тянутся друг к другу и держатся за руки.

Акушерка Джейн подставляет свои стерилизованные руки под Стеллу, ожидая появления головастика.

Спустя мучительные мгновения или минуты — в таком напряжении трудно отследить время — головастик оказывается в умелых руках акушерки Джейн.

— Это мальчик! — объявляет она.

Мне удается отвести взгляд от Бекки, чтобы поздравить его родителей с прибытием новорожденного — и я ошеломленно теряю дар речи.

Потомство наполовину йондерин. Что, абстрактно говоря, я знал. Но видеть его… Человек от головы до живота, самый очаровательный младенец, которого я когда-либо видел. Но затем, в области бедер, он претерпевает радикальную трансформацию. Блестящая синяя чешуя покрывает его нижнюю половину, очень похожая как у йондерина. В то же время он выглядит больше как гуманоид. У него есть ноги.

Словно демонстрируя это, он вытягивает их, и на его крошечных ступнях раздвигаются еще более крошечные пальчики. Между пальцами непрозрачные перепонки. Перепонки. У него маленькие перепончатые пальцы на ногах.

Я в восторге.

Я отрываюсь от разглядывания, потому что в голове у Бекки что-то не так, и я не знаю почему.

Я замечаю, что она переводит взгляд с меня на головастика. Я не могу прочитать выражение ее лица.

Она отворачивается от меня, и что-то, что я прочитал в ней, возможно, то, как старательно она теперь избегает смотреть на йондерина-человека, заставляет меня отступить на шаг. Меня внезапно осеняет вопрос: испытывает ли Бекки отвращение к мысли о гибриде, наполовину йондерине, наполовину человеке?

Неужели Бекки не хочет моего потомства?

— В чем дело? — я спрашиваю ее.

Она качает головой.

— Я хочу опуститься.

— Куда опуститься?

Теперь она морщится.

— Я хочу встать на четвереньки.

— Нужен ковер, — бормочет К'вест, отстраняется от своей семьи и выбегает из комнаты.

— Прежде чем ты опустишься, давай проверим тебя, — говорит акушерка Джейн, моя руки в тазу с тщательностью, которую я могу оценить. — Ты, — она указывает подбородком на меня, затем на глиняную посуду, стоящую на маленьком столике у двери. — Кувшин. Вылей это мне на руки.

Я отхожу от Бекки и делаю, как велела акушерка, помогая ей вымыть руки. Как только ее конечности очищены, акушерка вводит руку в ту часть тела Бекки, в которой в последнее время был только я.

— Плод в тазу.

— В тазу? — спрашиваю я, сдерживая желание оглянутся. В комнате не было ни одного таза.

— Малыш на подходе, — сообщает К'вест, возвращаясь со свернутым ковриком, который, судя по пластиковой упаковке, новый. Осторожно он освобождает его от оболочки и раскатывает на свободном участке пола.

Я посылаю ему взгляд, полный благодарности, как за объяснение, так и за эту помощь моей жене. Затем я помогаю Бекки встать на четвереньки поверх тканого материала.

— Не разводи колени, — предостерегает акушерка Джейн. — Это защемит канал. Ребенку будет труднее пройти.

Я помогаю Бекки расположиться так, чтобы ее колени оказались под бедрами.

— Раздвинь ступни, — приказывает акушерка Джейн.

Бекки стонет, когда я помогаю ей переместить ступни — но не колени, — пока она не выпрямляется, поджимая колени под себя и сворачиваясь в клубок. Когда акушерка Джейн отталкивает меня в сторону и задирает платье Бекки, я почти задыхаюсь.

Появляется голова головастика.

— Теперь, как и в случае со Стеллой, мы не собираемся торопить события, — предостерегает акушерка Джейн. — Это не похоже на фильмы, где на маму кричат, чтобы она тужилась. Торопливость — это только способ нанести разрывы женщине. Мы также не будем ничего резать. Я помассирую губы твоего влагалища, чтобы помочь им растянуться вокруг головки ребенка. Готова?

— Ага, — выдыхает Бекки.

Вновь шокированный и оттесненный к плечу Бекки, я могу лишь растирать ей спину и придерживать платье, пока акушерка Джейн массирует интимные области моей жены.

И мы ждем.

В стороне от нас, с К'вестом в роли ее ощетинившегося охранника, Стелла впервые успешно кормит своего отпрыска.

Кряхтя и сжимая в руках свою «родильную расческу», Бекки мучительно производит на свет нашего головастика.

— Это девочка! — сообщает нам акушерка Джейн.

— ХОУУУУУУУУУУУУУ! — ревет Пако с крыльца, заставляя людей в комнате подпрыгнуть. Вслед за этим он громко хлопает сетчатой дверью, которая звучит так, словно он срывает ее с петель.

— Что это, черт возьми, такое? — в тревоге спрашивает акушерка Джейн.

— Наш маленький умник, — говорю я нежно. Испытывая нежность ко всему. Я осознаю, что нахожусь в эйфории. К'вест, должно быть, видит все эти химические вещества счастья, наполняющие мой череп, а мне даже все равно. Я бы не смог обуздать себя прямо сейчас, даже если бы кто-нибудь предложил мне миллион кредитов и всех блестящих лошадей.

Бекки начинает плакать. Облегчение и печаль перемешиваются в ее мозгу.

— Мэтти, — она плачет. — Если у нас родится девочка, Джоэл хотел назвать ее… Мэтти.

— У нас родилась девочка, — подтверждаю я. — Мэтти — прекрасное имя для человека.

Бекки… плачет сильнее.

Не зная, что делать, я глажу ее по волосам и плечу.

— Я наткнулся на литературу, в которой утверждается, что в некоторых культурах дети мужского пола ценятся больше. Это применимо к обычаям