Читать книгу - "Счастливы вместе - Мари Соль"

Берусь по привычке сгребать документы в аккуратные стопочки. Среди них вижу то, от чего мой порыв замедляется…

«Мамедов Л.З. Заявление об увольнении», — бегу я глазами по строчкам, — «Прошу уволить меня по собственному желанию…».

Я не успеваю прочесть. Хотя итак ясно, что означает бумажка, попавшая мне на глаза. И хотя Вовка выхватил, спрятал её среди прочих, но я устремляю растерянный взгляд на него:

— Это что?

Он пыхтит.

— Вов! — окликаю я брата, — Что это?

Он кривится с горечью:

— А то ты не видела, что!

— Он что, увольняться собрался? — шепчу я.

— Уже, — отвечает Володька, — Уже уволился. Послезавтра придёт за расчётом.

Моё сердце стучит где-то в горле. Я инстинктивно сжимаю его:

— Как же так? Почему? Почему… не сказал?

«Это из-за меня», — я смотрю в одну точку. Володька проводит ладонью по лицу:

— Маргарит, ну, насколько я понял, там что-то с семьёй у него. Он не особенно распространялся, что именно. Может, жена заболела. Она ж у него на сносях.

«На сносях — какое дурацкое слово», — думаю я отстранённо. По-старинке, и он, и отец, говорят его. Будто мы живём в средневековье.

Я закрываю глаза и пытаюсь представить Левона. Его глаза, когда он подписал документ. Что подвигло его на такое решение? Окунев? Может быть, он пригрозил, что расскажет жене? Но разве это в его интересах?

— О, господи, — я тру глаза. Нужно ему позвонить и спросить напрямую.

— Рит, ты как? — уточняет Володька.

— Нормально, — киваю, — Пойду.

— Рит! — окликает, когда я у двери.

Я продолжаю стоять, отвернувшись спиной. Потому, что в глазах моих — слёзы. И мне не хочется, чтобы Володька их видел.

— Всё нормально, правда! — давлю из себя.

Выхожу, торопливо иду к своему кабинету. Там, за углом, расположен его кабинет. Мне так хочется видеть табличку. «Врач-гинеколог, Мамедов Левон Зурабович», часы приёма на ней, которые знаю уже наизусть.

В кабинете меня накрывает! И я, несмотря на зарок не звонить, набираю его. Едва возникают гудки, как звонок обрывается. Он сбросил. Нажал на «отбой». Он не хочет со мной разговаривать! Значит, догадка верна? Это Окунев, он опрокинул Левона. Заставил уйти…

Кое-как добираюсь до дома. Сил нет, чтобы выдержать этот накал из эмоций внутри. Благо, Окунев здесь. Он беседует с мамой на кухне. Та до сих пор не ушла.

— А вот и моя ненаглядная! — тянет он руку, увидев меня.

Я надеваю привычную маску счастливой жены:

— Ты накормил маму ужином?

Он улыбается:

— Мам, я тебя накормил?

В моём поле зрения вдруг возникает коробка.

— А это что? — наклоняюсь, беру её в руки, — Кажется, здесь когда-то держали пиццу?

Свекровь виновато вздыхает:

— Маргарита, будь она не ладна!

На коробке написано имя. Моё.

— Наверное, вкусная? — щурится Окунев.

Я раздражённо бросаю:

— И вредная, очень!

— Как ты, — улыбается муж и целует меня на глазах у свекрови.

Когда мама уходит, и мы остаёмся вдвоём. Севка, впрочем, как и всегда, выгуливает Наташку. А заодно и Бублика с собой прихватил! Сонечка в комнате, учит уроки. Которые с бабой они, как я и ожидала, сделали только наполовину. А Муся уже крепко спит.

Я прикрываю дверь кухни. В желании выведать всё, надвигаюсь на мужа:

— Ты что сказал ему? — шепчет мой голос.

— Кому? — отзывается Ромик.

— Ты знаешь, кому! — я стою, не давая пройти.

Он усмехается:

— Что? Ты ему разонравилась? Твои прелести больше его не прельщают?

— Заткнись, — отвечаю, сжав зубы.

— Ничего я ему не сказал, — меняется Ромик в лице, — Я вообще не испытываю желания с ним говорить. Всё уже оговорено!

Отодвинув меня, он выходит из кухни. А я продолжаю стоять, молчаливо взирая на свет из окна. Сквозь штору он кажется мутным пятном.

«Левон, почему?», — я кусаю губу. Сообщение, которое было отправлено мною ещё полчаса назад, он прочёл. Вот только, увы, не ответил! Испугался? Обиделся? Нет! Это так на него не похоже.

«Прошу, объясни», — отправляю. Он снова молчит.

«Я люблю тебя…». Нет! Эту фразу, стираю.

«Я надеюсь, что ты будешь счастлив», — а вот эту уже отправляю ему.

Глава 20

Сегодня особенный день. Я в магазине, накупила еды. Перво-наперво, двух окуней! Для себя, и для Ромика. Севка не будет, он вечно приходит наевшись. А Сонька у нас любит рыбу элитных пород. Ромке элитных не нужно! Его тёзка станет отличной основой для ужина. Окунев без головы. Думаю, как приготовить? Попроще: с лимоном, в фольге? Или заморочиться, сделать под сыром, с картошечкой?

Выбираю второе, ищу подходящие специи, травы. Ради такого случая можно истратить и пару часов. Отпросилась пораньше. Окунев как раз предупредил, что задержится. Так что времени — фора! Покупаю вино, Изабелла. Чтобы как в юности. Бэк ту зэ янг[1]!

Может быть, секс обеспечить, прощальный? А что? Я могу! Приоденусь: бельишко, которое он подарил, украшения. Надену всё лучшее разом. Отдамся! В коем-то веке, сама. Пусть запомнит. Раз сегодня особенный день, то и ночь будет тоже особенной…

Домой приезжаю гружёная. Ставлю продукты на кухне, иду облачаться в рабочий халат. Нужно успеть, чтобы встретить его уже в шёлковом. Вот Окунев будет в восторге! Глаза из орбит повылазят.

Кашеварю. Решаю сварить к рыбе рис. Не стану накармливать сильно! Нам же ещё предстоит половой «заключительный акт». Думаю, сделать минет, или итак обойдётся? Если сильно расстроится, сделаю. Если воспримет, как должное — нет!

Рыбка уже «отдыхает» на подушечке из овощей. Домой возвращается Сонька с терьером.

— Ой, мам! Ты уже дома?

— Да вот, решила побаловать вас разносолами, — шебуршу я фольгой.

Сонька кривит свой «папочкин» носик:

— Рыба что ли?

— Ага, окуней прикупила.

— Это что, хоть съедобно? — подходит она, глядя на рыбу под сыром.

— Ещё как! — улыбаюсь я.

Бублик ворчит, просит косточку. Я даю ему голову Окуня:

— Жуй, милый, жуй!

— Фу, мам! Отвратительно, — кривится Соня, — Бублик, ко мне в таком виде не лезь.

— Малыш, я котлетку пожарю? Рыбную. Скушаешь? — интересуюсь у Соньки.

Она огорчённо вздыхает:

— Ну, ладно, давай.

Всегда, что бы я ни предложила, она никогда не довольна. Зато, когда папа готовит, всегда караулит с тарелкой. Обидно, однако! У папы какое меню? То коктейли молочные, то домашний пломбир, то самодельный гамбургер. А у матери что? То супы, то котлеты. Ничего интересно! Просто еда.

Умудряюсь скормить Соне порцию, Бублика мою под краном. Вся морда его — в чешуе.

— Чем займёшься? Уроки поделала? — обращаюсь я к Соньке.

Она отвечает:

— Ага!

Сегодня