Читать книгу - "Счастливы вместе - Мари Соль"

— Как же? А вы с Машей? — тут же пытает свекровь.

Я ловлю мамин взгляд. Она прячет глаза. Трёт колечко на пальце. А в последний раз, когда я приходила, оно было? Кольцо.

Папа тушуется:

— Так… Это… я ж нас не имею ввиду. Я про вас сейчас! Речь-то о вашем семействе.

— Марусь, а когда у вас юбилей? Ты напомни! Я запишу в календарь, — наклоняется к маме сватья.

Та улыбается, делает вид, что забыла. У них, кажется, в августе с папой. Я помню, как мы отмечали их сорокалетнюю дату. Папа дарил маме рубиновый комплект. Серьги, кольцо и браслетик. Браслетик в итоге был отдан мне, в качестве талисмана. Может, поэтому жизнь не заладилась, не у них, не у нас…

— В общем! — отец продолжает, — Мы тут решили. Раз вы у нас — домовладельцы, подарить вам на память скульптуру.

Он лезет в карман своих брюк:

— Да где же она?

— Кто? Скульптура? — смеётся мой свёкор.

Все представляют себе нечто мелкое. Вот только скульптура большая, почти в полный рост. Где Люда и Ярик в обнимку, а у ног шелестит водопад. Я как узнала, была просто в шоке! Что дальше? Билборд? Или, может, Петра потеснят, и вместо него встанет Окунев?

— Это фото, а сам наш подарок доставят завтра утречком, — достав снимок, папа его демонстрирует всем, а затем церемонно вручает Людмиле.

— Ох, Валентин! — та касается фото, вздыхает.

— Ну, всё! — усмехается свёкор, — Будут голуби срать на меня.

— Ярослав, — упрекает жена.

— Говори спасибо, что я взял за основу не писающего мальчика. А то была мыслишка такая! — смеётся отец.

Мать молчит. А раньше она бы его упрекнула…

Когда тосты кончаются, телёнка уже разобрали по косточкам. Наступает пора танцевать! Ярослав Севастьянович заказал их любимую песню. Я наблюдаю, как он бережливо ведёт свою Людочку в танце. И какая-то грусть на душе. За себя и за маму. Которая делает вид, что спина разболелась. Лишь бы отец не надумал её пригласить. А он и не думает! Подаёт ручку Соньке.

— Потанцуешь с дедом?

Дочь лукаво глядит на него:

— А ты мне ноги не отдавишь, дедуль?

Тот смеётся в усы:

— Постараюсь.

Они отправляются к прочим танцующим парам. А мама толкает Володьку:

— Пригласи Аллу на танец.

Брат шумно дышит:

— Мам, не хочу я её приглашать.

— А я говорю, пригласи, — не унимается мама. Неужели, она до сих пор лелеет надежду свести их?

— Мам, — цедит сквозь зубы Володька.

Между тем, сестра Ромика цедит вино со скучающим видом. Можно подумать, её это всё утомило! И те, кто не знают её, решат именно так. Только Аллочка вечно такая, всегда утомлённая жизнью. Будто ей не тридцать шесть лет, а как минимум в три раза больше.

— Пригласи, ну чего тебе стоит? — шелестит моя мать.

Я усмехаюсь в ладонь. Вижу взгляд брата, который меня умоляет вмешаться, помочь. Он косит на танцпол. Намекает, что я должна стать его «парой». И я уже собираюсь подняться… Как вдруг, появляется Окунев.

— Потанцуешь со мной? — тянет руку.

— Ой, Ром, — тяжелею я тут же, — Не могу! Так объелась, сил нет.

Он опирается сзади о стул, нависает над ухом:

— А чего ты всегда обжираешься, как не в себя? Посмотри, какой зад отрастила?

— Чего? — отстраняюсь.

Он ловит за талию, чуть ли не силой пытается вырвать меня из объятий удобного стула:

— Пойдём-ка жирок растрясем!

— Ром, перестань, — вырываю ладонь. Но он с силой сжимает её, вместе с тем самым браслетом, который недавно дарил.

— Если я говорю танцевать, ты танцуешь, — рывком прижимает к себе, — Поняла?

— Не поняла, — упираюсь рукой ему в грудь.

Он берёт мою руку, подносит к губам. На потребу толпе вдохновенно целует.

— Что с твоими не так? — произносит.

— Что? — хмурюсь я.

— Родители в ссоре? — конкретизирует Окунев. И желание сопротивляться ему пропадает. Я повисаю как кукла, цепляюсь за плечи супруга в надежде унять эту боль.

Он обнимает за талию, нежно скользит по спине:

— Помирятся, — шепчет мне на ухо.

— Думаешь? — я кошусь на маму. Как же ей одиноко, наверное? А, вдруг у неё кто-то есть?

— А что им ещё остаётся? — задумчиво трогает он мои волосы, мнёт их в руке.

— Да всё, что угодно, — цинично смеюсь я, — К примеру, развод.

— Вот далось тебе это слово? — отстранившись, взглянув мне в глаза, усмехается Окунев.

Он красив в этом образе. Очень красив, элегантен! Наверное, будь я на пару десятков лет младше, влюбилась бы точно. В такого, как он. Вот и Зоя влюбилась. Меня пробирает от этой внезапной догадки. Опять эта Зоя… Да чтоб её!

Ромик, снова обняв, прижимает к себе.

— Как мне пережить то состояние,

В час, когда спешу я на свидание?

Встретиться с тобой мне так не терпится,

Мысленно я время тороплю…, - с лёгким акцентом выводит певец.

Я опять изучаю танцующих взглядом, в тихом танце прижавшись к мужскому плечу. Соня с дедом танцуют забавно! Тот склоняется к ней, в силу роста он вынужден чуть ли не вдвое сложиться. Хотя моя девочка выросла, очень. Большая совсем. Юбиляры, обнявшись в порыве любви, монотонно качаются в такт их «особенной песне». Глаза у Людмилы закрыты, а свёкор поёт ей на ушко слова.

Я слышу их также отчётливо. И только потом понимаю, что это Ромкин голос вторит певцу, напевая куплет:

— Всё готов делиить с тобою поооровну,

Как мне дальше жиить?

Скажи, мне всё равнооо!

Я тебя нашёоол,

На свою беду,

На свою беду,

На свою бедууу!

Я, как свекровь, закрываю глаза, позволяя себя убаюкать. И, сама не заметив, шепчу в унисон:

— Звёзды и лунааа,

Поют мне песни вновь,

Про мою судьбууу,

И про мою любооовь,

Жизнь благодарюю,

За то, что я тебя люблююю…

Глава 19

У Сони ветрянка. Она не болела ею в детстве. Вот Севка болел, мы с Ромиком тоже. Так что теперь, наша принцесса, сидит в своей розовой келье и хнычет о том, что её украшает зелёная сыпь.

Сегодня поставила нам ультиматум:

— Не пойду в школу, пока не пройдут эти гадкие прыщики!

Признаться, я и сама разрешила ей побыть дома. Так спокойнее как-то. Успеет войти в колею. Классная будет снабжать методичками.

Ромик по этому случаю решился-таки подарить ноутбук.

Севка, поняв, что к чему, уточнил:

— А мне тоже надо обсыпаться, чтобы мне подарили новый ноут?

— Тебе не подарят, — ответила Соня, — Ты уже взрослый!

— Никаких