Читать книгу - "Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби"

понятнее всего. И да, я хочу его. Грешно признаваться, но все эти взгляды- женские с завистью на него, мужские на меня, с интересом, который во многом мотивирован первопричинным вниманием ко мне Черного, будоражат.

Этот мужчина эксклюзивен.

Пусть опасен и непонятен.

Мелодия постепенно уходит в пьяно и вовсе замолкает. Слышу аплодисменты. Мы отрываемся друг от друга.

Он чуть заметно улыбается.

– Дай мне пять минут- и едем. Скажу пару слов Чечелидзе и заберу тебя у столика.

– Я лучше в уборную зайду, макияж поправлю.

Не садясь обратно, иду в уборную.

Поправляю волосы, макияж, освежаю лицо. Забавно… Никогда не думала, что наступит день- и мне будет важнее то, как я буду выглядеть тет-а-тет с мужчиной, чем на глазах сотен в зале.

Уже хочу выйти, как в помещение заходит Марго.

Я видела ее на отдалении, но она сделала вид, что меня не замечает. Не поздоровались. Ну и идет она на фиг. Не нужно вешать на меня всех собак!

– Что, довольна?– без приветствия, кидает мне ядовито,– этого добивалась, дрянь?

Опять эта агрессия. Все никак не угомонится, что Черного упустила…

– Марго, хватит всех судить по себе. Как Ира?

– «Как Ира» тебя интересует? Не придумывай. Знаю я все про тебя. Никто тебя не интересует! Гнилая ты и продажная, стерва! Никакующая! И что он в тебе нашел? Ирка хоть свежая! Кстати, судя по всему, и сам разочаровался, раз просто водит за собой как шлюху. Предложение он тебе ведь не сделал! И не сделает! У него таких, как ты- вагон и маленькая тележка! Еще и к моей доченьке потом прибежит. Они такое любят- всех переиметь…

– А ты, по-моему, только о том и думаешь, кто кого и как имеет…

Она подходит ближе. Шипит зло, заглядывая в глаза.

– Дура ты, Сашка! Ничего о нашей жизни не знала и не знаешь! Этот твой Черный и так нас всех переимел, особенно твоего отца! И если ты реально решила, что у него к тебе чувства или симпатия- дура вдвойне! Он просто понял, что ты более ценна старому козлу Немезову, вот и решил над тобой поглумиться, с тобой поиграть ему назло! Черный никогда не станет нам ни другом, ни союзником! Потому что твой отец сделал ему такое, что не прощают!

Я зависаю на словах мачехи. Они вибрируют сразу целым букетом противоречий. В горле спирает. О чем она вообще?!

– Что он сделал?

Она словно бы отмирает от своего транса. Смотрит на меня растерянно и даже испуганно.

– Это не моя тайна и я уж точно не собираюсь ее тебе открывать. Играй свою роль послушной игрушки и надейся, что легко отделаешься и улетишь в свой паршивый Египет, копаться в пыли. Вот тебе мой совет. И да, на самом деле глобально я рада, что Ирка оказалась в стороне от этой всей грязи!

– Какой грязи, объясни ты мне, наконец!

Она лишь фыркает и разворачивается.

Я застываю…

Но она тут же разворачивается на каблуках и пропадает за дверью…

Я стою, как будто меня с ног до головы помоями облили… И предчувствие какое-то нехорошее…

Смотрю на часы и понимаю, что задержалась тут. В фойе уже и Черный, явно нетерпеливо меня ожидающий, и отец.

Надо же. Заботливый. Вышел лично дочь проводить из зала… В постель к бандиту…

– Едем?– отрывает глаза от экрана телефона Черный. Хоть отец стоит рядом и что-то ему говорит, он его игнорирует, словно бы тот муха.

Видно, что его настроение заметно пожухло.

Что произошло за это время?

– Едем.

–Саша, можно тебя на одно слово?– слышу голос отца в спину, торможу.

Он берет меня за локоть и снова наклоняется, чтобы произнести тихо.

– Мать постарайся успокоить. Чтобы быстрее уехала. Нечего ей сейчас тут делать. Времена нынче неспокойные.

Пораженно смотрю на него.

Это волнение такое или что?

Что вообще происходит опять, а я не в курсе?!

Киваю, задумчиво выхожу следом за Черным.

Этот вечер принес слишком много вопросов…

Глава 28

– Ты вся в себе, Александра,– говорит Черный, пока мы едем до дома. За окном ночь- совсем не такая, как в пустыне. Ночь в осенней Москве влажная, свежая, иногда пробирающая… А еще очень жадная на огни, которые она ловит в каждую свою лужу. Это красиво. И печально…

– Все нормально… Просто… задумалась…– впервые я в Москве так надолго…

Он не перебивал, словно бы ждал второй части моего предложения.

– А надолго я здесь, Даниил?– поворачиваюсь к нему, наши глаза пересекаются.

Он молчит, но черты лица обостряются.

– Ты очень красивая сейчас, Александра. В каждом времени суток словно бы есть какие-то особенные, свои краски для того, чтобы подсвечивать твою красоту. Сейчас мне нравится, как сверкают твои глаза в унисон с бриллиантами, как красиво отливает белизной белок глаза. Ты само воплощение сексуальной элегантности… А еще тебе очень идет ум…

Он выдыхает, отворачивается, чуть наклоняется, чтобы открыть мини-бар Роллса и вытащить сигару.

Прикуривает. Все его действия неспешные и выточенные. Это как искусство. Или ловкость рук, напоминающая заговор…

По салону распространяется густой запах элитного кубинского табака. Это красиво. И почему-то порочно.

Дергае галстук, ослабляя его, как удавку.

– Ты хочешь ответов на свои вопросы, но у меня их тоже нет, Саша. Я очарован тобой. Мне хочется, чтобы ты была рядом. Во это важно. Остальное- лишняя информация, которая только все усложнит между нами.

– Я не вещь, Даня…– прерываю его,– и я даже не своя сестра, которая росла с мыслью, что ее жизнь будет подчинена такому, как ты… Сегодня Марго в туалете сказала мне, что ты просто играешь со мной назло отцу, что он сделал тебе что-то ужасное, что…

–Хватит!– резко прерывает меня.

Мы смотрим друг на друга и никто из нас не отводит взгляда.

– Просто остановись. Не порть этот вечер. Мне слишком хорошо было обнимать тебя в танце, чтобы снова скатываться до противоборства, Саша. Я все равно одержу победу.

Выдыхаю напряжение.

Беру из его рук сигару. Прикладываю ее к губам. Знаю, что их не надо вдыхать. Но немного дыма все равно попадает в легкие. Слегка кашляю, как от першения. Рот наполняется густым дымом. Горько-сладко. Пряно.

Глаза Даниила темнеют. Он смотрит на мои губы, забирает сигару. В его движениях сейчас много остроты и порока.

Пальцы касаются моих губ. Они тоже горькие от табака. Он проводит по ним, задевает зубы, проникает внутрь, надавливая на язык.

Я понимаю, к чему