Читать книгу - "Леди варвара - Руби Диксон"

беру ее руку в свою и прижимаю к своему сердцу. — Если ты не хочешь делать ничего большего, чем прикоснуться к моей щеке, я приму это и буду благодарен за твое прикосновение.

— Ты уверен?

— Я совершенно уверен. Человеческие самцы дураки. Странно, как их самки могут быть такими замечательными, а самцы такими жестокими. Возможно, вокруг них так много женщин, что они не осознают, каким даром обладают.

Это их потеря.

Кейт бросает на меня еще один нервный взгляд.

— Хорошо. Если я прикоснусь к чему-то, что тебе не понравится, дай мне знать, хорошо?

— Я не могу представить себе прикосновения, которое мне бы не понравилось.

— Что, если… Я засуну палец тебе в задницу?

Я пристально смотрю на нее. Правда? Я должен признать:

— Возможно… Мне бы этого не хотелось.

Она разражается раскатистым смехом, хватаясь за бока и падая в меха.

— Видел бы ты свое лицо.

Она так очаровательна в своем смехе, что я не могу не присоединиться к ней. Я хватаю ее и притягиваю к себе, ухмыляясь, когда она взвизгивает.

— Ты разыгрываешь меня, красавица Кейт? Потому что я готов попробовать, если это то, что тебе нравится. — Когда она только сильнее смеется, качая головой, я щекочу ее бока. — Умная, умненькая Кейт.

— Прекрати! — Она извивается, смеясь и пытаясь вырваться из моих рук. — Это то, чего ты заслуживаешь после того, как постоянно доставал меня дерьмом!

Я думаю, она имеет в виду мое поддразнивание. Я провожу пальцами вверх и вниз по ее бокам, наслаждаясь ее визгами.

— Я бы отдал тебе все, красавица Кейт. Не только мое дерьмо.

Она только еще громче завывает от смеха, отталкивая мои руки.

— Прекрати, — выдыхает она, хихикая. — Это уже слишком. Ты убиваешь меня.

Я хихикаю, но опускаю руки, чтобы она могла перевести дыхание. Ее смех наполняет пещеру, теплый и прекрасный, а затем она садится, ее лицо раскраснелось, ее необычная грива почти выбилась из косы.

И она выглядит… взволнованной. Мое тело мгновенно откликается, мой член пробуждается к жизни. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не схватить ее и не притянуть обратно в свои объятия. Больше всего на свете я хочу снова прикоснуться к ней. И хотя это трудно, я жду.

У нее перехватывает дыхание, и она садится, придвигаясь немного ближе ко мне. Ее руки ложатся мне на грудь.

— Думаю, что сейчас прикоснусь к тебе, — шепчет она.

— Я приветствую это.

Руки Кейт опускаются к моему подбородку, и она слегка сжимает его с обеих сторон, пристально глядя мне в глаза. Она как будто собирается с духом. Она делает глубокий вдох, одаривает меня крошечной, душераздирающей улыбкой, а затем сосредотачивается на изучении меня. Выражение ее лица становится серьезным, когда ее руки скользят по моему лицу, по скулам и лбу, а затем по уху. Она проводит пальцами по изгибу одного рога, вытягиваясь всем телом, чтобы проследить его длину. Ее движения приближают груди к моему лицу, но я закрываю глаза, не желая хватать ее.

— Ты притих, — шепчет она.

— Я не хотел бы прерывать тебя.

— Так почему я? — спрашивает она, когда ее руки снова опускаются на мои плечи, а затем исследуют твердые пластины вдоль предплечья. — Почему не Саммер? Она хорошенькая. Или Брук. У нее большие сиськи, и она действительно милая. Почему я, когда есть более привлекательные девушки?

— Потому что ты мне нравишься, — просто говорю я, открывая глаза, чтобы посмотреть на нее.

Ответ ее не удовлетворяет.

— Потому что я высокая?

— Потому что ты — это ты. Потому что ты сердишься, когда я дразню тебя. Потому что, когда я бросаю тебе вызов, у тебя на лице появляется такое решительное выражение, как будто ты хочешь доказать, что я неправ. Потому что ты заставляешь меня улыбаться и смеяться, и у тебя доброе сердце.

— Я не уверена насчет доброго сердца…

— Это правда, — заверяю я ее. — Никто другой не помог бы мне так сладко побороть мой страх перед кровью. — Она слегка фыркает, и я ухмыляюсь. — И у тебя красивые, длинные, сильные ноги.

— Так много лести. — Но, похоже, она довольна.

— Да. Я бы наполнял этим твои уши каждую ночь, если бы ты была моей парой по удовольствиям. Я бы рассказал тебе все о бледном облаке твоей гривы и о том, как я думаю о тебе каждый раз, когда вижу небо. Я бы рассказал о твоей нежной коже и твоей милой улыбке. Я бы рассказал тебе все о том, как твой насыщенный аромат возбуждает мой член, и что пробовать тебя между ног — это лучшее, что я когда-либо испытывал.

Она выглядит потрясенной.

— Ты еще не попробовал меня на вкус.

— Я уже знаю. Соприкосновение твоего рта с моим языком было невероятным. Как спаривание твоего влагалища с моим языком может быть менее приятным?

Кейт издает тихий стон, и ее руки перемещаются к моей груди. Ее пальцы раздвигаются, а затем она проводит ими по моей плоской груди и твердым соскам.

— О, ничего себе. Они… отличаются от человеческих.

Ее прикосновение щекотно, и я изо всех сил стараюсь не шевелиться.

— Как?

— Мои… мягче. — Ее лицо краснеет. — Твои очень твердые. — Она снова проводит по ним пальцами, а затем поднимает на меня взгляд. — Тебе приятно?

— Все твои прикосновения приятны, красавица Кейт.

Она тихонько смеется.

— Ну, если это не ощущается лучше, чем любое другое прикосновение, я думаю, мне нужно продолжить исследование.

Я не возражаю против этого. Я терпеливо жду, положив руки на бедра, пока она обводит пальцем мышцы моего живота. Ее руки подбираются ближе к моей набедренной повязке, и я хочу, чтобы она сорвала ее и вскрикнула при виде моего члена и его твердой длины. Или она могла бы просто прикоснуться к нему. Это тоже сделало бы меня счастливым. Мне легко угодить.

Ее рука снова скользит по моему животу, и она обводит мой пупок кончиками пальцев.

— Чувак, у тебя действительно твердый живот. Я вижу все твои мускулы.

— Тебе это нравится? — Возможно, она комментирует это потому, что люди этого не ценят, хотя другие самцы в племени никогда не указывали на обратное.

— О да, — выдыхает Кейт. — мне это нравится.

Мне нравятся ее прикосновения там. Мой член болит так близко, что она могла бы просто протянуть руку и погладить его через кожу моей набедренной повязки. Мне ничего не стоило бы раздвинуть бедра и силой вложить это в ее руки, но я этого не сделаю. Я начинаю потеть от усилий оставаться неподвижным,