Читать книгу - "Принц, что так жесток - Ингрид Сеймур"

проходили мимо, персонал бросал все свои дела и низко кланялись принцу Благого двора. Я мельком увидела огромное количество еды разной степени готовности и множество разных фейри, которых прежде никогда не видела. Здесь трудились фейри с крыльями, рогами, хвостами, копытами, чешуей и кожей всех оттенков радуги. Я бы с удовольствием остановилась и пообщалась с ними, но принц так быстро вел меня вперед, что я успевала лишь кивать и улыбаться.

Когда мы прошли под каменной аркой и наконец-то попали в сады, я позабыла обо всем на свете, завороженная окружающим меня великолепием.

– Я же говорил, что сады прекрасны, – сказал Калилл, указывая на каменную дорожку, с обеих сторон окаймленную изумрудно-зеленой травой, разноцветными растениями и деревьями, обвитыми гирляндами фиолетовых цветов.

Какое-то время мы шли молча, пока я любовалась водопадом, впадающим в бассейн с водяными лилиями. Рядом с ним рос куст цветущих красных роз. Калилл срезал одну из них и протянул мне.

Я взяла цветок дрожащей рукой, не зная, что сказать.

Вскоре мы добрались до уединенного места, с которого открывался прекрасный вид на водопад. Принц нашел дерево с раскидистыми ветвями, и мы сели на скамейку по его сенью; под ногами стелился ковер из мягкого клевера. Я отвела с лица непослушную прядь волос и заправила ее за ухо. Здесь, в тени листвы и рядом с бурлящим водопадом, мы находилась в безопасности от посторонних глаз и ушей.

– С чего начать? – Калилл задумчиво провел большим пальцем по нижней губе.

– Не знаю, – ответила я, не сводя глаз с розы. – Иногда лучше начинать с самого начала. Иногда нет.

– Боюсь, в моем случае второй вариант предпочтительнее.

Я открыла рот, но не знала, что тут можно сказать. Боялась, что если начну давить на него, то он замкнется в себе и вообще ничего не расскажет.

– Вы должны понимать, что об этом никто не должен знать. Слишком многое поставлено на карту, но самое главное – судьба моего народа.

Я кивнула.

– Я могу вам доверять? – Его взгляд, казалось, проникал мне прямо в душу, пытаясь найти там ответ.

Какая-то часть меня – та, что все еще злилась на то, что он так бесцеремонно меня похитил, – хотела узнать все его секреты, чтобы использовать их против него, превратить его жизнь в ад, а потом рассмеяться ему в лицо, наслаждаясь собственной местью. Но эта часть меня была ничтожно мала, словно крошечный дьявол на плече, которого я никогда не слушала, потому что всегда поступала правильно, потому что, как часто говорила младшая сестра, я всегда была паинькой. Поэтому, отвечая ему, я была убеждена, что никогда не предам его доверие.

– Ты можешь мне доверять, – сказала я.

Он мягко улыбнулся.

– Думаю, я уже знал это.

Сделав глубокий вдох, Калилл наклонился ко мне, и его бедро коснулось моего. Тепло его тела просочилось даже сквозь ткань легинсов, и я не могла найти в себе силы сменить положение, чтобы создать между нами хоть какую-то дистанцию.

– На самом деле вы были недалеки от истины, мисс Сандер, когда спрашивали, не болен ли я. Конечно, это не совсем болезнь, я просто… становлюсь… другим. Да, пожалуй, это подходящее слово. И в последнее время произошли… изменения. И они не сулят ничего хорошего, особенно в это время. Оказалось, все было предрешено, но я узнал об этом слишком поздно. – Он стиснул челюсти и отвел взгляд от воды, чтобы посмотреть на меня.

Мое сердце почему-то бешено заколотилось. Я заправила непослушную прядь волос за ухо и сложила руки на коленях, пытаясь скрыть волнение. Я чувствовала, что сейчас он расскажет что-то очень важное и значительное – нечто такое, отчего зависит его титул, то, что напрямую связано с нашей миссией… – и наконец-то объяснит, почему я здесь.

Калилл продолжал:

– Вы очень проницательная женщина, мисс Сандер, и я вижу, что вы давно пытаетесь разгадать эту загадку. Несомненно, вы заметили, что по ночам я отсутствую, а перед этим у меня меняется настроение. – Он поднял взгляд к небу, словно сверяясь со временем, как это всегда делала Арабис. – В полдень я уже буду сам не свой, а вечером не смогу присутствовать на балу в честь летнего солнцестояния.

Я прижала руку к груди и почувствовала, как сильно бьется мое сердце.

Калилл провел пальцами по лбу, затем круговыми движениями помассировал виски. Он долго молчал. Я понимала, как трудно ему делиться тайнами, доверить мне эту правду. Не задумываясь, я положила руку ему на бедро. От моего прикосновения он напрягся и искоса взглянул на меня. Даже сквозь брюки я чувствовала его твердые мышцы, скрытую силу, отточенную до смертоносного совершенства.

– Почему? – спросила я. – Почему вы становитесь другим?

Он уставился в землю.

– Потому что… я проклят. Потому что моя кровь проклята.

Глава 16

Проклят? Его кровь… проклята?

Что он имел в виду?

– Не понимаю, – призналась я.

– Иногда я и сам не понимаю, – грустно усмехнулся он. – То, что вы сейчас видите, – это настоящий я. Я полностью контролирую свои эмоции, характер, хотя иногда все же не справляюсь. – Он с виноватым видом пожал плечами. – Но когда солнце достигает зенита, мною овладевает нечто совершенно иное, и я могу только сидеть и наблюдать. А по ночам… оно не просто контролирует меня. Оно полностью меняет меня, превращает в безмозглого монстра, над которым у меня нет никакой власти.

Я вспомнила клубящуюся тьму вокруг его глаз, вздувшиеся черные вены, когда он кричал на меня и чуть не убил Валериану.

– Так вот почему Арабис всегда держится рядом, – сказала я. – Ее сила может остановить вас.

– Не всегда. – Он сжал руки в кулаки так, что у него побелели костяшки пальцев. – Прошлой ночью я ранил ее. Чуть не убил.

Я выдохнула.

– Я знаю, что вы ее исцелили, и очень благодарен вам за это.

В ответ я лишь покачала головой, показывая, что это пустяки.

– Видите ли, мы с ней остались за стенами города, чтобы обеспечить безопасность всех во дворце. Я полночи бродил по лесу. – Его взгляд стал мрачным и отстраненным. – Потом зверю взбрело в голову проникнуть в город. Арабис пыталась остановить меня, но я впервые ослушался. Я напал на свою подругу и чуть не убил ее. Последний приказ-команду она отдала уже после того, как я ее ранил, и это усилие… могло стоить ей жизни. – Он