Читать книгу - "Унесенные ветром. Любовь в Голливуде - Шарлотта Леонард"

он понимал, что она независимая женщина и может сделать собственный выбор. Ли Холман, каким бы обаятельным и милым он ни был, всегда считал Вивьен маленькой девочкой, чья страсть к актерскому мастерству была просто увлечением. Он нисколько не сомневался, что в конце концов она осознает, что будет счастлива дома, у очага в роли матери. Ларри, напротив, понимал ее упорство и любил ее такой, какая она есть. Он не хотел ее менять, не заставлял ее заниматься тем, что ей не по душе. Нет: он поддерживал все решения, которые она принимала, даже неправильные. Однако сейчас Вивьен хотела сделать выбор вместе с ним.

– Сколько у нас времени, чтобы все обдумать? – обратилась она к продюсеру. – Вы же понимаете, что я не могу принять решение так опрометчиво.

– На следующей неделе мне нужен ответ. Завтра я пришлю к вам Санни Александр, чтобы вы познакомились друг с другом.

– Хорошо. – Вивьен встала и направилась к двери. – До свидания.

Она вышла, даже не удостоив продюсера взглядом.

– Доброй ночи, – будучи всегда вежливым британцем, пожелал ему Ларри и последовал за ней.

Вивьен подождала, пока за ним закроется дверь, а затем выпалила:

– Ларри, это невероятно. Эти американцы – сумасшедшие! Я не готова принять двойные стандарты. Получается, мы можем заниматься любовью, приглашать к нам еще пары или даже устраивать оргии, и, если об этом никто не узнает, Селзнику будет совершенно все равно. Как такое может быть?

– Успокойся, дорогая. – Ларри нежно положил руку ей на плечо. – Александр Корда предупреждал нас об этом еще в Лондоне и советовал нам никому не показываться вместе. Даже европейская публика хочет видеть в своих звездах идеальных людей. Из-за нашей с тобой любви другие стали несчастны.

– Знаю, Ларри, прекрасно знаю, – прошептала она.

Всякий раз, когда она вспоминала о Ли и их дочери, она чувствовала себя виноватой. Как теперь относилась к ней Сюзанна? Вивьен с трудом сглотнула. И все же Ларри был ей нужен; она никогда не думала, что однажды сможет полюбить кого-то так сильно. Без него она чувствовала себя неполноценной и одинокой, грустной и покинутой.

– Так, может, американцы поймут наш поступок? – ее голос звучал умоляюще, что раздражало даже ее саму, но так уж себя чувствовала актриса. – Ради нашей любви мы бросили все. Так же и Скарлетт: ради Эшли она бы отказалась от всего.

– Не сравнивай меня с этим слабаком, не заслужившим Скарлетт, – возмутился Ларри, чтобы подбодрить ее. Он к тому времени тоже прочел книгу и вынужден был признать, что и его она очень увлекла. – Я воспринимаю это как оскорбление.

– Что ты! Ты ведь знаешь, что ты на него не похож.

Вивьен медленно шла рядом с ним. Вдруг она поймала себя на том, что то и дело оглядывается и проверяет, не видит ли кто, что они с Лоренсом Оливье держатся за руки. Вот как далеко это уже зашло!

– Я люблю тебя и готов бороться за нашу любовь со всеми, – тихо сказал Ларри. – Но при этом я готов придерживаться этих глупых голливудских правил, чтобы ты смогла сыграть Скарлетт. – Он на мгновение замолчал. – А еще для того, чтобы я смог сыграть Хитклиффа. Я думаю и о себе тоже.

Остановившись, Вивьен нежно его поцеловала.

– Вот поэтому я тебя и люблю, Ларри Оливье: ты честен и будешь за нас бороться. И потому что тебе хватает ума понять, какое сражение стоит того, а какое – нет.

Вивьен ополчилась бы против Селзника и стала вести с ним бессмысленную войну лишь потому, что не хотела подчиняться его странным моральным принципам. А Ларри – она была вынуждена это признать – мыслил более стратегически. Но тихий голосок в глубине души спросил ее, как далеко ее возлюбленный готов зайти, чтобы добиться успеха в Голливуде. Вивьен надеялась, что ответа на этот вопрос она никогда не узнает.

Глава 17

Лос-Анджелес, январь 1939 года

Первый день съемок всегда был чем-то особенным. Часто уже по настроению на площадке можно было сказать, станет ли фильм успешным. Если между актерами не возникнет химии, картину не спасет даже идеальный сценарий и отличный режиссер.

– Вивлинг, пожалуйста, ложись, – сказал Ларри. Он покачал головой. – Твое волнение сводит меня с ума.

– Извини. – Она села на кровать, но тут же снова вскочила. – У меня столько мыслей.

С некоторыми из коллег Вивьен уже встречалась на бесчисленных вечеринках, куда приглашали их с Ларри, а они не решались отказать, потому что были новичками в Голливуде и не хотели никого задеть.

Тем не менее разговаривать с кем-то на вечеринке – это одно, а быть с ним перед камерой – совсем другое. Ей было любопытно познакомиться с Кларком Гейблом, к которому ее ревновал Ларри, пусть и никогда бы в этом не признался. Она надеялась, что поладит и не рассорится с Оливией де Хэвилленд. Они обе исполняли главные роли, а в таких случаях на съемочной площадке порой возникали трудности.

Больше всего Вивьен не терпелось увидеть Лесли Говарда. Будучи юной и неизвестной в Англии – словно теперь она стала старой знаменитостью – она им восхищалась. Он был талантливым актером, и она надеялась, что сможет чему-то у него поучиться, пусть во время пробных съемок он казался удивительно безразличным и вообще не хотел сниматься в фильме.

– Вивьен, ну что может произойти в худшем случае?

– Я им не понравлюсь. – Ларри ведь должен был знать, каково начинать участвовать в съемках. Нет: ее возлюбленный был гораздо увереннее в своем актерском мастерстве, чем она. – Я не оправдаю их ожиданий.

– С чего ты им не понравишься? Ты замечательный человек.

Он смотрел на нее с такой любовью, что ее страхи мигом показались ей чрезмерными, но не исчезли полностью.

– Я, британка, получила самую главную роль Америки. Я увела ее у нескольких звезд. Все ждут, что я отлично себя проявлю. Или, наоборот, надеются, что я ужасно опозорюсь.

– Вив, дорогая. – Он немного криво улыбнулся. – Позволь напомнить: мы с тобой играли шекспировского «Гамлета» в Дании – и это был успех.

– Да, я знаю, – ответила она. – Ларри, ты, конечно, прав, но…

– Всегда есть какое-то «но», – прервал он ее с улыбкой. – Ты хочешь сказать, что театр и кино – это разные вещи, так ведь?

В ответ она лишь кивнула и снова почувствовала, как в ней поднимается волнение. Ей были отлично известны истории актеров театра, трагически провалившихся в фильмах. Многие звезды немого кино не смогли достичь успеха в звуковом. А она