Читать книгу - "Долина смерти - Карина Халле"

— Наверное, просто олень, — отвечает Дженсен, но винтовку не опускает. — Тропа впереди сужается. Поедем друг за другом, медленно и аккуратно. Элай, иди первым. Я — последним.

Все быстро перестраиваются, без лишних слов занимая свои места.

Но, продвигаясь вперед, я не могу избавиться от чувства, что нас подгоняют, направляют по этой древней тропе навстречу чему-то. Я понимаю, что эта мысль иррациональна, она — результат высоты, усталости и заразной паранойи Хэнка.

Но рассудок не в силах унять нарастающую тревогу, а вчерашний разговор с Дженсеном о «преобразившихся» туристах, равно как и ночное нападение бешеной лошади, отнюдь не вселяют оптимизм.

Небо меняется прямо на глазах, по мере того как мы приближаемся к вершине. Яркая синева сменяется полосами высоких перистых облаков, которые мчатся по небу, то погружая пейзаж в тень, то вновь заливая его светом. С каждым порывом ветра, становящегося все более резким, ощущается заметное падение температуры.

— Погода меняется, — ворчит Коул, когда мы делаем небольшую передышку, чтобы дать лошадям отдышаться. — В прогнозе не было никаких штормов.

— Горы сами создают свою погоду, — отвечает Элай, вглядываясь в темнеющий горизонт за горными вершинами. — Нам необходимо достичь перевала до начала бури.

Дженсен, сохраняющий зловещее молчание с тех пор, как Дюк взбесился, кивает в знак согласия.

— Еще час, может быть, и меньше, если мы поднажмем.

Я перестала притворяться, что высота не оказывает на меня никакого влияния. Моя голова пульсирует с каждым ударом сердца, и мир кажется немного сюрреалистичным: слишком четкие контуры, слишком яркие цвета. Механически делаю несколько глотков воды, зная, что обезвоживание только усугубит ситуацию, и разминаю отекшие конечности, сидя на земле рядом с Дюком, который жует редкую траву.

— Как ты себя чувствуешь? — внезапно спрашивает Дженсен, появившись рядом со мной.

— Нормально, — отвечаю я, хотя мой голос звучит немного более сдавленно, чем я ожидала.

Он пристально смотрит на меня, явно не веря.

— Мы уже почти добрались. Совсем немного осталось. Ты молодец, Блонди.

Его слова вызывают у меня улыбку и странное покалывание в животе. На самом деле это немного жалко, учитывая то, как он вел себя со мной этим утром. Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что все произошло во сне. Неужели это действительно было?

Неожиданно раздается крик Хэнка, в его голосе слышится тревога.

— Смотрите!

Мы все поворачиваем головы в ту сторону, куда он указывает, и видим, как тропа изгибается и исчезает за поворотом. Сначала ничего нет. Но затем в поле зрения появляется силуэт, далекий, но вполне узнаваемый. Фигура стоит неподвижно на тропе.

— Это… человек? — спрашивает Рэд, щурясь от солнца.

Невозможно разглядеть фигуру с такого расстояния, но что-то в ее неподвижности вызывает у меня озноб. Ни один турист не стал бы так стоять, совершенно неподвижно, в такой холодный и пронизывающий ветер.

И, кажется, что он смотрит прямо на нас.

Дженсен поднимает винтовку и прицеливается, и на мгновение я боюсь, что он выстрелит в этого человека. Затем его челюсти сжимаются, и он опускает винтовку.

— В седла! — рявкает он, его голос звучит отрывисто и жестко. — Сейчас же.

— Что это? — спрашиваю я, но он уже садится в седло Джеопарди. — Кто там?

— Обри, быстро!

Срочность в его голосе заставляет меня действовать без лишних вопросов. Я карабкаюсь на Дюка, с трудом сдерживая стон от ломоты в мышцах. Остальные без колебаний следуют его приказу, и только я осмеливаюсь задать вопрос о внезапной смене настроения Дженсена.

Мы срываемся с места и начинаем двигаться вперед с такой скоростью, что это кажется безрассудством, учитывая узкую тропу и крутые обрывы. Лошади, чувствуя нашу тревогу, прижимают уши и раздувают ноздри. Дюк дважды чуть не спотыкается на осыпи, и я прилагаю все усилия, чтобы удержать его на тропе.

— Его больше нет, — говорит Коул, но никто не отвечает. Мы тоже не оглядываемся, просто продолжаем двигаться вперед.

Тропа огибает массивный выступ скалы, а затем начинается последний подъем к гребню. По мере того как мы поднимаемся, ветер меняется, теперь неся запах дизеля и асфальта — резко современное, но долгожданное вторжение, которое сигнализирует о том, что мы приближаемся к межштатной автомагистрали 80, которая сейчас пересекает перевал Доннер.

— Почти на месте, — кричит Дженсен, хотя его голос почти теряется в порывах ветра.

Вершина появляется внезапно, когда мы преодолеваем последний подъем — седловина между пиками, где горы ненадолго расступаются, открывая проход с одной стороны на другую. Вид захватывает дух — и в прямом, и в переносном смысле, на этой высоте: стально-синее озеро Доннер внизу, бесконечная вереница гор Сьерры, тянущаяся до самого горизонта, и далекая лента автомагистрали, прорезающая перевал.

Но больше всего мое внимание привлекает то, что находится прямо перед нами — ряд темных проемов, высеченных в склоне горы. Тоннели, чьи входы напоминают зияющие раны на бледном граните.

— Старые железнодорожные тоннели, — поясняет Элай, заметив мое выражение лица. — Построены в 1867 году, заброшены, когда в 90-х годах изменили направление железной дороги.

— Мы собираемся туда? — от перспективы войти в эти темные пасти мое сердце начинает биться еще быстрее, несмотря на уродливые следы цивилизации — бесчисленные граффити на камнях.

— Это самый быстрый путь, — говорит Дженсен, хотя его лицо выражает беспокойство. — А когда погода меняется, скорость — это хорошо. Нам нужно проехать всего несколько тоннелей, а затем мы снова выйдем на открытую тропу.

«И пока за нами кто-то гонится», — думаю я.

Словно в ответ на слова Дженсена, ветер усиливается, принося с собой первые колючие крупинки мокрого снега.

Буря надвигается быстрее, чем мы предполагали.

— Похоже, у нас нет особого выбора, — констатирует Рэд, глядя на темнеющее небо.

— В тоннели — по одному. Держитесь вместе, не отставайте, — приказывает Дженсен. Он смотрит мне прямо в глаза и серьезно говорит: — В темноте лошади легко пугаются, а мы не знаем, что там внутри. Это популярное место среди туристов. Могут быть подростки. Держи Дюка крепче.

Я киваю, сглатывая ком в горле. Есть что-то первобытное в страхе перед темными, замкнутыми пространствами, что-то, что идет вразрез с разумом и затрагивает древние инстинкты. Честно говоря, я даже рада, что там могут быть дети, это хоть как-то разбавит гнетущую атмосферу, ведь все существа, которых мы встречали до этого, были лишь тенями.

— Доставайте фонарики, — приказывает Дженсен, доставая свой из кармана. — Элай, иди первым. Я буду замыкающим.

Мы перестраиваемся, Элай выходит вперед, прорезая лучом мощного фонарика сгущающуюся тьму. Я занимаю позицию за ним, а за мной следуют Рэд,