Читать книгу - "Долина смерти - Карина Халле"

В любом случае, мне это не нравится.

Наступает молчание, полное невысказанных вопросов. Коул громко зевает, нарушая тишину.

— Кто где спит? — спрашивает он, глядя на лестницу в мансарду.

— В мансарде только две кровати, — отвечаю я, радуясь смене темы. — Тесновато, но можно раскидать спальники на ковре. Обри точно спит на кровати.

— Я лучше внизу, — быстро говорит Обри, уже поднимаясь. — Так больше места.

— Не лучшая идея, — говорю я. — Теплый воздух поднимается вверх. Там будет комфортнее.

Она упрямо качает головой, берет свой спальник из кучи, которую мы притащили на Ангусе, и начинает его раскатывать.

— Я у камина посплю. К тому же, кто-то должен подкидывать дрова.

— Я могу это делать, — предлагаю.

— Тебе нужен отдых больше, чем кому-либо из нас, — возражает она. — Ты знаешь эти горы. Мы полагаемся на тебя.

Здравый смысл в ее словах есть, но я думаю лишь о том, как она будет спать одна внизу, пока мы наверху. Может, ей просто не хочется спать в одной комнате с незнакомыми мужиками? Особенно с таким, как Рэд. Я вижу, как он на нее смотрит, когда думает, что никто не видит. Глаза его горят похотью.

Рэд ловит мой взгляд и ухмыляется, словно знает, о чем я думаю. В моем животе сжимается все от предчувствия опасности. И просыпается собственнический инстинкт. Смешно. Я сам не могу перестать думать об Обри, а тут переживаю из-за Рэда.

Да, мои мысли далеки от чистоты.

— Как знаешь, — говорю я, хотя не хочу ее оставлять. — Но если что-то понадобится…

— Я тебя найду, — заканчивает она фразу и едва заметно улыбается.

Входит Элай, стряхивая снег с куртки. Остальные уже поднимаются в мансарду, споря из-за кроватей. Элай смотрит на меня.

— Что-то еще нужно?

— Нет. Главное, чтобы лошади были накормлены и в тепле. Отдохни.

Он смотрит на меня.

— Иди, — говорю. — Я сейчас поднимусь.

Когда остаемся одни, не хочу уходить. Обри устраивается у огня. Пламя играет в ее волосах, делает их золотыми, подчеркивает линию скул и изгиб шеи.

— Что-то тревожит, ковбой? — спрашивает, не поднимая головы. От ее хриплого голоса кровь приливает в пах.

— Держи дверь запертой, — говорю, собираясь с мыслями. — Не открывай жалюзи, не открывай дверь. Чтобы ты не услышала.

Она поднимает взгляд.

— Что я должна услышать?

— Ветер в этих горах играет злые шутки, — говорю осторожно. — Тебе может показаться, что ты слышишь голоса. Кто-то зовет тебя.

Она изучает меня взглядом.

— Как той ночью?

Она знает ответ.

— Просто запри дверь. И не давай огню погаснуть.

— Ты все еще скрываешь, чего боишься на самом деле, — тихо произносит она. — Что там такое, что тебя так напрягает? Ты избегаешь разговоров.

— Спи, Обри, — говорю я, направляясь к лестнице. — Завтра рано вставать.

— Дженсен, — ее голос останавливает меня. — Спасибо. За то, что привел меня сюда.

Я оглядываюсь. Она так сильно повлияла на меня. Она заставляет меня стремиться к лучшему. Верить в искупление.

— Не стоит благодарности, — предупреждаю я. — Мы еще не нашли твою сестру.

Она смотрит на меня проницательным взглядом, который проникает в самую душу.

— Но мы ее найдем.

Я поднимаюсь по лестнице, не говоря ни слова. С каждым шагом я все дальше от нее, но тот вопрос, который преследует меня три года, настигает снова.

Что сделает Обри, когда узнает правду о своей сестре?

И что она подумает обо мне, когда узнает, что я причастен к этому?

15

—

ОБРИ

Вскакиваю, на секунду теряя ориентацию, рука ищет несуществующий пистолет. Но в свете камина вспоминаю, где я, и понимаю: меня разбудили шаги на лестнице. Шаги, которые отчаянно пытаются быть тихими.

Сажусь, поворачиваюсь на ковре и вижу Дженсена, спускающегося с последней ступеньки.

— Не хотел тебя разбудить, — тихо говорит он.

— Я и не знала, что уснула, — отвечаю, поглядывая на спальник рядом. Помню, как пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой с мылом, потом переоделась в пижаму. Видимо, до спальника добраться так и не смогла.

Дженсен подходит к камину, приседает и подбрасывает дрова. Отблески огня играют на его лице, подчеркивая резкие углы и тени. Надо встать, перебраться в спальник, держать дистанцию. Но вместо этого я остаюсь здесь, наблюдая.

— Не спится? — спрашиваю, обхватывая колени руками. В доме холодно, несмотря на огонь, и я чувствую, какая тонкая моя ночнушка.

— В последнее время сплю мало, — он смотрит на огонь, не на меня. — В этих горах особенно.

Что-то в его голосе заставляет меня присмотреться к нему. Напряжение в плечах. Осторожность в каждом движении. И тень чего-то пережитого в глазах, когда он наконец поворачивается ко мне.

— Что не так с этими горами, Дженсен? — спрашиваю тихо, чтобы не разбудить спящих наверху. — Здесь что-то произошло, да? Что-то, о чем ты молчишь.

Он сжимает челюсти.

— В этих горах всякое случается. Не все истории годятся для сказок на ночь.

— Попробуй рассказать мне, — смотрю ему прямо в глаза, вызывая на откровенность. — Я слышала немало кошмаров.

Сама их пережила.

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, огонь отражается в его глазах, а потом идет на кухню. Достает из шкафчика флягу, откручивает крышку и делает большой глоток. Протягивает мне.

Я почти отказываюсь. Должна отказаться. Но что-то в этой ночи, в этом одиночестве, в том, как он на меня смотрит — словно видит меня насквозь — заставляет меня протянуть руку.

Он подходит и передает мне флягу.

— Если бы я тебя не знал, сказал бы, что ты умеешь себя контролировать.

— Ты многого обо мне не знаешь, — говорю, делая глоток. Виски обжигает горло и согревает изнутри. — И я о тебе тоже.

— Может, так будет безопаснее для нас обоих, — он забирает флягу, его пальцы слегка касаются моих. От этого мимолетного прикосновения пробегает искра.

Надо встать и пойти в ванную. Держаться подальше. Его близость, его присутствие мешают мне помнить, зачем я здесь на самом деле. Вместо этого я беру флягу, когда он предлагает, наши взгляды встречаются над горлышком.

— Зачем ты здесь на самом деле, Обри? — его голос становится ниже, грубее. — И не рассказывай мне про сестру. Дело не только в ней.

Этот вопрос застает меня врасплох. Ведь я здесь только из-за Лейни.

Разве нет?

— Может, я от чего-то бегу, — говорю вместо этого. Это лишь часть правды. — Как и ты.

— Что заставляет тебя так думать? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами, глядя на огонь.

— Просто такое чувство.

Дженсен отставляет флягу в сторону. Он теперь ближе, хотя я и не заметила, как он