Читать книгу - "Клетка - Ариша Дашковская"

class="p1">Где-то через полчаса приехал Игоша. Я понял, почему надо мной потешался Лис. Это был длинный худощавый парень явно старше меня. Какие уж тут салочки или прятки? Игоша опустился на стул рядом с отцом, как раз напротив меня, поэтому я, нисколько не стесняясь, рассматривал его в деталях. Прозвище Игоша ему невероятно шло. Было в нём что-то лошадиное — длинное лицо и выступающие крупные зубы. Каждый раз как он улыбался, они приковывали мое внимание. Игоша смотрел со слепым почитанием на Астафьева, с пренебрежением на Лиса и с любопытством на меня. Когда он попросил меня подать хлеб, я замешкался, и Лис протянул ему ломоть. Игорь уставился на Лиса с таким лицом, будто его вот-вот стошнит. Владимир Егорович заметил мину сына, забрал хлеб, поблагодарил и сунул кусок Игоше, грубо припечатав:

— Ешь.

Игорь взял хлеб подрагивающими длинными пальцами, но есть не стал, а брезгливо затолкал хлеб под край своей тарелки.

Лис ухмыльнулся, одарив Игошу фирменным взглядом.

До боя курантов все с упоением ели, пили, общались. Лис вёл себя раскованно, улыбался, шутил, как будто эпизод с хлебом его нисколько не смутил. Наверное, только я чувствовал себя не в своей тарелке, отвечал невпопад, думал о своём. Очнулся только, когда Лис принялся меня тормошить, утягивая на улицу, куда все собрались смотреть салют. Дуболомы уже расставили заряды и поджигали их. И половина ночного неба расцвела праздничными огнями — золотыми россыпями, красными и синими гроздьями. Некоторые заряды рассыпались серебряной звездной пылью в морозном вышине, некоторые напоминали живописные струящиеся фонтаны. Вскоре на наши залпы стали отвечать соседи. И вот уже все небо было расцвечено яркими красками. Стоял, задрав голову и разинув рот, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Кто-то сунул мне в руку бокал с шампанским. Все начали друг друга поздравлять. Владимир Егорович чокнулся со мной бокалом и слегка приобнял за плечо. Зато Астафьев прижал так, что чуть не хрустнули ребра, счастливо заглядывая в глаза и произнося пожелания. Высвободившись наконец из медвежьей хватки, я подбежал к Лису коснулся своим бокалом его. Улыбнулся искренне в ответ на его открытую улыбку. Рядом возник разгоряченный от спиртного Игорёк. Стукнулся шампанским со мной и стал тянуться к бокалу Лиса, а потом его рука внезапно застыла:

— А нет, с бордельными шлюхами не чокаюсь.

На его губах зазмеилась самодовольная улыбка.

Лис внутренне напрягся, но тут же безразлично улыбнулся:

— Как угодно.

— Игорь, зачем ты так?

У меня в голове не укладывалось, почему Лис, который знает тысячу и один способ, как язвительно отбрить, позволяет так вести себя Игогоше.

Игоша проигнорировал мой вопрос, хотя, без сомнения, слышал его, развернулся и пошёл прочь.

— Эй, постой! — я было рванулся за ним. Не знаю, что хотел сделать с ним в тот момент, вероятно, собирался просто поговорить. Но почему-то в голове промелькнула мысль, что в нос зарядить я ему смогу — хорошая еда в достатке и регулярные занятия в тренажёрке пошли на пользу моему организму.

На плечо легла рука Лиса, сжав его, удерживая.

— Не стоит, — мягко, но в то же время требовательно произнёс он.

— Почему ты…

Он оборвал вопрос.

— Потому что это правда, малыш. Глупо на неё обижаться.

Он посмотрел в моё растерянное лицо, горько усмехнулся и побрёл в дом. А меня подхватил Владимир Егорович:

— Ну что, понравился салют? Пойдём-ка в дом, а то замёрзнешь.

В столовой все расселись на диваны и кресла. Видимо, уже объелись и не хотели, чтобы обилие еды раздражающе маячило перед сытыми глазами. Астафьев как-то хитро улыбнулся.

— Пойди, проверь, там под ёлочкой кое-что для тебя есть.

Под пушистыми зелёными ветвями, что-то призывно сверкало золотом обёртки. Вытащил огромную прямоугольную коробку и неуверенно посмотрел на Астафьева. Он кивнул ободряюще:

— Ну же, открывай. Мы с Владимиром Егоровичем выбирали. На уши всех поставили.

Разместив подарок на свободном кофейном столике, начал осторожно разрывать шуршащую бумагу. Под ней оказался короб без каких-либо опознавательных знаков. Астафьев смотрел на меня с восторженным предвкушением, будто не он дарит, а ему сделали сюрприз. Повозившись со скотчем и открыв крышку, я ахнул от удивления и принялся перебирать настоящие сокровища: сухая пастель, профессиональные акварельные и цветные карандаши от Faber Castell, подарочный набор водорастворимых карандашей Derwent Inktense, художественный набор масляных красок LEFRANC&BOURGEOIS в деревянном кейсе, несколько альбомов для масла и пастели. Всё это стоило баснословно дорого, я даже боялся прикинуть сколько. Я счастливо улыбался, прижимал к себе то одно, то другое, шептал беспрестанно слова благодарности. А Астафьев словно чего ждал. Вид у него был слегка разочарованный. Я оглянулся на Лиса и столкнулся с его тяжёлым, мрачным взглядом, от которого кольнуло между рёбрами.

— Можно, я уже спать? — решил сбежать от всех сразу, от излишнего внимания к своей персоне.

— Конечно, Олежка. Смотри, на лестнице не споткнись с такой тяжестью. Может, тебе помочь? — проявил заботу Виктор.

— Нет. Спасибо. Справлюсь.

В комнате увалился на кровать, не расправляя. Спать не хотелось. В голову лезли мысли о Лисе. Почему этот идиот назвал его бордельной шлюхой, а Лис с этим согласился? В дверь тихо поскреблись, и тут же она приоткрылась. Я даже не успел притвориться спящим. Лис мягко прокрался к кровати.

— Что, решил свалить по-быстрому? — спросил, вертя в руках какую-то книжку.

— Спать захотел, — шёпотом ответил я.

— А что не спишь?

— Перехотел.

— А я тебе подарок принёс. Вряд ли, конечно, тебе понравится после такого, — он мотнул головой в сторону коробки на столе и присел на край кровати. — Я с Олесей разговаривал. О тебе. Она сказала, что нужно все записывать — плохие воспоминания, эмоции, мысли. Чтобы ты мог освободиться от них, не копить в себе. В общем, держи. Я подумал, что пригодится.

Он протянул мне записную книжку в чёрном кожаном переплёте.

— Я хочу, чтобы ты записывал хорошие моменты. О них нужно помнить.

Отдав книжку, он поднялся и направился к двери. Порывисто подскочив, я догнал его, неловко обнял за плечи и сказал:

— Спасибо.

Глава 15. Бред

Новогодние каникулы пришлось проводить в компании Игорька. Мать его уехала в Аспен, а Владимир Егорович боялся оставить сына без присмотра. То ли не доверял, то ли не считал достаточно самостоятельным, чтобы позаботиться о себе. Игорьку выделили небольшую гостевую на первом этаже. Он практически оттуда не выходил. Хорошо, что мозолил глаза лишь во время редких случайных встреч на кухне. Астафьев старался «быть с семьёй», как он выражался, изредка выезжая на псевдоделовые встречи с партнерами