Читать книгу - "Огонь в ночи - Ирина Мясникова"

– Отлично! – обворожительно улыбнулась ему Люська. – Вы пока курточку мою туда отнесете, мы уже меню и прочтем.

И Люська внимательно стала изучать меню.

– Эх, Анюта! – после недолгого молчания произнесла она. – Опять риса нажремся за бешеные бабки. Тут курить-то хоть можно?

– Я, Люся, курить бросила! – решила удивить подругу Панкратьева.

Люська не удивилась, а махнула рукой и засмеялась:

– Да ладно! Первый раз, что ли?

– Мне Алик за это пять тысяч долларов дал. – При этих словах глаза у Люськи округлились, а челюсть поползла вниз. – Если я закурю, то должна буду отдать ему десять!

– Вот сволочь китайская, хитромудрая! – возмущенно воскликнула Люська. – И как ты только на такое подписалась?

– Денежки люблю очень. Согласись, пять тысяч – это аргумент!

С этим Люська спорить не стала.

– Да уж! Если бы мне кто пять тысяч дал, я б, может, тоже бросила! – резюмировала она.

– Люсь! Я ведь вот что подумала: наверное, Алик меня любит очень, раз на такие траты пошел за-ради моего здоровья.

– Ага! Хрен тебе, Анька! Любит он ее! Себя он любит, китаец твой поганый. Не хочет твои курительные миазмы поглощать и в твоем искаженном пространстве существовать! – С этими словами Люська достала из сумки сигареты, отправила одну в рот и свирепо защелкала зажигалкой.

Официант тут же материализовался рядом, щелкнул своей зажигалкой и дал Люське прикурить. Рядом с пепельницей он положил номерок от Люськиной меховушки.

– Заказывать будем? – спросил он у сердитой Люськи.

– Будем, будем! – закивала Люська, выпуская дым.

Панкратьева развеселилась. В этот момент Люська была похожа на пламенную революционерку из старых фильмов, только вместо папиросы у Люськи на губе висела дорогая тонкая сигарета.

– Значит, так, – продолжила подруга, – рис ваш мы не будем, сами его ешьте, нам несите сашими.

Люська быстро потыркала пальчиком в соответствующие пункты меню.

– А вам? – поинтересовался официант у Панкратьевой.

– Все то же самое, только умножить на два.

Официант удивленно хмыкнул.

– А чего вы удивляетесь, молодой человек? Я в два раза выше своей подруги, да еще курить бросила. Кушать очень хочется! – пояснила Панкратьева свой выбор.

– Ладно, Анька, давай рассказывай! Ты у Арсения была? – строго спросила Люська.

– Была.

– Ну?

– Чего «ну»?

– Кончай придуриваться! Что он тебе сказал?

– Сказал, что я хороший человек и у меня все будет хорошо!

– Ну, это, положим, я и без него знаю. Темнишь ты, Анюта.

Панкратьева действительно темнила. Ну не рассказывать же Люське про секретное оружие. Эта сразу, не задумываясь, всех вокруг огненными шарами закидает. Ах да! Поблагодарить-то подругу за знакомство с Арсением Панкратьева совершенно забыла.

– Да нет, Люсь, ничего я не темню. Спасибо тебе, конечно, огромное. Арсений не проходимец какой-нибудь, а настоящий колдун. Не колдун даже, а волшебник. Мысли читает, все понимает, руками машет, и сразу легко делается.

– То-то, а ты не верила, все смеялась надо мной. Знаешь, он ведь мне сказал, что я сама очень сильный экстрасенс, – гордо призналась Люська.

– А вот это уже я тоже без Арсения давно знаю. Ты вон как в официантов верхней одеждой кидаешь. Не глядя. И ни разу не промазала. Так только настоящий экстрасенс может.

– Хорош прикалываться. Как там Федька твой поживает?

– Да вроде бы ничего. Я ведь его почти не вижу. Ухожу – он еще спит, прихожу – он уже спит. То командировки у меня, то у него друзья-приятели.

– Плохо. Возраст у Федора твоего сейчас самый поганый начинается. Может, возьмем ребятишек да куда-нибудь к морю теплому на зимние каникулы полетим?

– Подумать надо.

– Чего тут думать? Китаец твой к заводу своему всегда как пришитый. Никуда не ездит, кроме как к заказчикам разным. Думаю я, что это он денег жалеет. Если всем ехать, ему ж придется за тебя и Федьку платить. А так ему вроде некогда, вот ты сама за себя и платишь. – Люська явно смотрела в корень. Хотя пять тысяч-то Зотов дал, не пожалел.

– Люсь, не говори ерунды! Если б он денег жалел, он бы мне пять тысяч за курение не дал. – Анне Сергеевне совершенно не хотелось соглашаться с подругой, которая в своих оценках мужчин, окружающих Панкратьеву, всегда оказывалась права.

Люська захохотала:

– Вот тут он и обломался. Денег хотел нажить. Знает, что ты дамочка ответственная, за слова свои всегда отвечаешь, а курить бросить такой заядлой курильщице, как ты, – это все равно что алкоголику с выпивкой завязать. Не верит он, Анька, что ты курить бросишь. Только плохо он тебя знает, всего два года. Не знает он о тебе самого главного, что ты упертая, как баран.

С этим Панкратьева спорить не стала. Решения она обычно принимала с трудом, маясь и волнуясь, как бы не прогадать. Но уж если Анна Сергеевна чего-то решила, то, будьте уверены, дело она доведет до конца.

– Не любишь ты, Люся, моего Зотова, – резюмировала Панкратьева.

– Можно подумать, что ты его любишь? А я вообще никого из твоих мужиков не люблю. У тебя ни одного нормального не было. Что в доме, что на работе. И где ты таких уродов только находишь?

– Да там же, где и ты. У тебя разве какой-нибудь нормальный был? Первый бабник невозможный, но хоть с деньгами был, второй у тебя на шее десять лет сидел, да еще и тоже бабник оказался, третий пьяница. Я вот боюсь, что нормальных в природе не существует. Или мы с тобой сами ненормальные, поэтому к нам и прибивается всякая аномалия.

Сашими оказались вполне даже сытными, и быстро слопавшая свою порцию Панкратьева была настроена пофилософствовать. Люська, глядя на Панкратьеву, честно пыталась ковырять палочками в своей тарелке, потом плюнула и попросила официанта заменить ей эти бесовские штуковины на нормальные столовые приборы.

– С твоего китайца хоть один плюс – научил тебя этими палками орудовать, а я никак не могу с ними совладать. Понимаю, что в приличном обществе уже без этого нельзя, но у меня терпения не хватает. Так и хочется воткнуть их кому-нибудь по прямому назначению, – раздраженно произнесла Люська.

– Это, Люся, не по назначению. Ты не дергайся, расслабься и веди себя естественно. Уж если ты в нетрезвом состоянии можешь на столе стриптиз изображать, то чего тебе стесняться, что ты палками рыбу взять не можешь?

– В следующий раз пойдем шашлык есть. Или ты теперь тоже на китайский манер мяса не ешь? Смотри, на сырой рыбе и зеленом чае быстро ноги протянешь. – Люська наконец справилась со своей едой и полезла за кошельком.