Читать книгу - "Игры со льдом - Ринат Рифович Валиуллин"

всего растворятся, как кофе из пакетика, в бурной жизни Северной столицы, не оставив следа. А вдруг нет, Макс – он же такой пробивной, а Вика тоже девочка хоть куда. С такой не пропадешь. Она могла одним поворотом головы свести любого с ума. И как только я понял, что они вместе, они просто созданы друг для друга, я взял ручку и начал писать свой сценарий. Хорошему фильму нужен хороший сценарий, но стоило мне только поделиться первыми сценами с режиссером, как я сразу почувствовал, насколько я мил:

– Слишком романтично. Все должно быть предельно сжато, без лишних слов и эмоций. Сценарий – это инструкция! Ты должен написать для главных героев инструкцию. Понимаешь?

– Понимаю, – понял я, что мне тоже надо мчаться за беглецами в Питер. Таким образом я тоже оказался в Питере. Я выбирал локации, чтобы начать съемки своего фильма. Моей точкой притяжения были атланты, именно они больше всего напоминали мне хоккеистов, они, конечно, не катались по льду, но тоже умели держать удар, они держали небо. Я чувствовал, что мир Макса сейчас держался на хоккее, все его надежды были связаны с ним. А надеялся он как минимум попасть в одну из питерских команд. Поэтому в своем фильме я часто видел, как Максим приходит сюда, к месту силы, где две пятерки хоккеистов держат мир на своих руках, чтобы он не рухнул. Я представил, как Макс катается по стадионам в поисках своей команды, но хоккей здесь настолько большой, что не докричаться, потому что своим негде играть, не то что приезжим, и одиночество становится их естественным отбором.

Сцена 16

В Питере мы с Викой сняли комнату по наводке моего тренера у одной бабули, в коммуналке на Миллионной. Десять соседей, и все атланты за окном, ближе к Дворцовой площади. Те самые, которым сказали, что они держат небо, на самом деле – балкон. Других соседей не было, поэтому квартира выглядела заброшенной и нежилой. Бабушка появлялась здесь редко, только в день оплаты аренды, а остальные соседи и того реже, я не видел их ни разу. Единственным украшением квартиры было то, что она находилась в центре, прямо у Дворцовой площади под охраной атлантов.

Макс все время звонит своему агенту, но тот все время переносит встречу, а потом и вовсе пропадает. Тогда он решает действовать самостоятельно. В поисках новой команды Макс прокатывается по базам хоккейных команд, где они тренируются.

– А ты куда? – строго спросил вахтер.

– Хочу тренеру тут показаться!

– Какому?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Сейчас нет никого, все на сборах.

– Да я проехал две тысячи километров, чтобы сюда попасть.

– Две тысячи, вот удивил. Сюда и за тридевять земель приезжают, – ответил ему мужчина, который сидел на вахте, отхлебнув из кружки. Он внимательно рассматривал Макса. Макс бросил взгляд в ответ. Седые виски вахтера внушали доверие. – А откуда ехал-то?

– С Урала.

– Я тоже с Урала. Из Стерлитамака. Знаешь такой город?

– Тридцать пять километров от меня.

– Вот-вот. Сто лет там не был. Как после школы уехал, так и все. Как там сейчас?

– Как всегда, новостей много, но ничего нового.

– Понятно, ладно, проходи, раз земляк. На стадионе действительно никого, только детская команда тренируется. Найдешь там Семенова Моисея Яковлевича, с ним поговори, может, что подскажет.

– Спасибо, меня Максом зовут.

– А я Руслан, – пожал он протянутую Максом руку.

– А куда идти?

– Прямо, потом направо, потом снова прямо, там увидишь вход на трибуну.

Макс подхватил свой баул и побежал по коридору.

Через пару минут он увидел лед, он почувствовал, как соскучился по нему, ему захотелось обнять его и расцеловать. На льду тренировались дети. Макс сразу заметил тренера. Солидный и крупный, в олимпийке, со спортивной шапочкой на голове. Просто живой опыт сидел прямо у льда и время от времени что-то подсказывал молодым. Макс пробрался к нему сквозь пустые ряды трибун со своей историей.

– …да ты со своей статой там всех с ума сведешь, тебя с руками и ногами в любой клуб возьмут. Годик в фарме поиграешь, а потом, глядишь, и в основу попадешь, а потом в НХЛ.

– Ха-ха, – смеялся тренер, – прямо так и заливал? Ну трепач тебе попался.

– Обещал меня к вам в фарму устроить. Я приехал, звоню ему, звоню, а он пропал. Ну, я и решил сам прийти.

– А кто у тебя агент?

– Виктор Усачев.

– А, Усач, – сплюнул тренер.

– Знаете его?

– Нет и знать не хочу. Все время обещает вундеркиндов, а на деле сплошные грибы. Набрал у их предков кучу бабла за протекцию и пропал. Говорят, все деньги в казино спустил. Родители потом сюда, а зачем нам эти грибы, у нас тут своих полно бездельников, – кивнул дед на лед. – Фарму еще заслужить надо. Тут много таких, как ты, приезжает, и техника есть, и скорость хорошая… да, и моложе они.

– Я могу показать, на что способен, прямо сейчас. У меня и форма с собой. Клюшку только дадите.

– Нет. Не дам. Я же по детям, я здесь с юниорами работаю, таланты среди них ищу, но мой тебе совет: тебе нужен агент, и не такой, как Усач. Без агента вариков никаких.

– Чего?

– Вариантов нет. Ищи агента, без него и разговаривать никто не будет.

– А вы можете кого-нибудь посоветовать?

– Я в эти дела не лезу, в наше время никаких агентов не было, это как в НХЛ потянулись, сразу агенты завелись. Знаю одного, говорят, очень шустрый, любого продаст. Сашка Кумачев – Кума, только я его давно уже не видел. Говорят, он уехал давно, теперь все больше в Штатах.

– А что он там делает?

– Говорят в гольф перешел, но я точно не знаю. То ли тренирует, то ли играет, но скорее всего и там на контрактах, гольфистов продает, надоел ему, видно, хоккей. Не жизнь, а мечта. Он бы тебя точно пристроил, если ты талант. Приходи через месяц, ближе к сезону, может, найдешь кого, кто в этом лучше меня разбирается. Да, точно найдешь.

Макс выходит со стадиона, он все еще не может принять действительность, оказывается, чтобы ее принять, нужен агент, тот самый человек, который сможет всем объяснить, как ты талантлив, и сможет тебя продать подороже. Он спускается по длинной лестнице спортивного комплекса, и шаги гулко отдаются в его груди. Они входят в резонанс с его сердцем.

Главное слышать свой барабан. Он слышал, поэтому его трудно было вывести