Читать книгу - "Репетитор для оторвы - Юлия Оайдер"

Вертела я такие эмоции!

Это ад!

В наушнике начинает играть новая песня, Chase Atlantic – Slow down, которую я выбрала для выступления перед Таисией в цирке, но мне спутали все карты.

– Красивая музыка, – тихо усмехается у меня над ухом Оленьевич, – у вас есть вкус. И да, вы слушаете очень громко. – В его голосе слышится улыбка, а дыхание обжигает висок.

Перед глазами сразу рисуются его улыбающийся образ и чертовы ямочки. Тяжело вздохнув, я вставляю ему в ухо свободный наушник.

– Наслаждайтесь, нам еще шесть остановок ехать, – поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза. – Хоть музыка скрасит наше идиотское положение.

Получаю в ответ лишь усмешку и, прислонившись затылком к стенке автобуса, прикрываю глаза. Всячески стараюсь абстрагироваться от того, что на меня напирает всей своей тушей Вячеслав, мать его, Олегович.

На следующей остановке в автобус, и так похожий на консервную банку со шпротами, набивается еще несколько человек, и теперь наши тела с Оленьевичем разделяет только папка с мамиными документами, которую он сжимает в руках. Он слишком близко, настолько, что я чувствую запах терпкого, чуть горько-сладкого одеколона вперемешку с фруктовой жвачкой, которую он на остановке закинул в рот. Открываю глаза и сразу же встречаюсь со взглядом голубых глаз Оленьевича, лицо которого находится предельно близко ко мне.

– Признавайтесь, у вас линзы? – тихо произношу вслух прежде, чем успеваю отдать себе отчет.

– Нет, линз нет, – качает головой он, немного смутившись. – А что?

– Глаза слишком красивые, очень ровный цвет, идеальный, как на картинке журнала и после фотошопа, – говорю я.

В тот же миг на его губах появляется очередная улыбка из арсенала «милых» и чуточку «самодовольных». Погодите-ка… Да, он явно горд тем, что я заметила в его внешности цвет глаз. Вот уж хрен вам, а не повод для гордости!

– Не зазнавайтесь, это не комплимент, а всего-то любопытство, – фыркаю я.

– Хорошо, не буду, – пытается спрятать улыбку он. – Кажется, нам пора продвигаться к выходу, а то застрянем тут навечно…

Пока медленно пробираемся к выходу, несколько раз кому-то я наступаю на ногу, а кто-то – мне. А еще мы того и гляди порвем мои наушники, а я даже руку поднять не могу, чтобы выдернуть один из них из уха репетитора. Как только провод натягивается, Оленьевич наклоняется ко мне ниже, снова и снова обдавая фруктовым запахом жвачки.

Кажется, это какие-то тропические фрукты, люблю такую.

Выбравшись из автобуса, я наконец забираю у Оленьевича наушник, но сконцентрироваться мне на моем плейлисте снова не позволяют.

– Я все же спрошу, – говорит он, – что за парень был у ресторана?

Ну вот что ему не молчалось?

– Просто знакомый из скейт-парка, – со вздохом отвечаю я.

Смысла в музыке особо больше нет, поэтому я останавливаюсь на месте и выключаю ее, аккуратно сворачиваю наушники, выравнивая края петель. Когда заканчиваю и поднимаю взгляд на репетитора – замечаю на его лице долю удивления.

– Да-да, из скейт-парка, представляете, я тренируюсь, – наигранно мило улыбаюсь я.

– Я это понял по вашему показательному номеру, он был отличный, – кивает Оленьевич. Льстец. – А что он хотел вернуть?

– Свой скейт, который одолжил мне, – отвечаю я. – Я сломала свой, а мама не может дать денег на новый, вот Дэнчик и одолжил один из своих. Все было нормально, я думала, что мы друзья, а оказалось… Что ни одна «доброта» в этом мире не делается просто так, – пинаю камушек, лежащий на тротуаре, носком ботинка.

Снова начинает колотить нервозность, что же мне делать теперь… Завтра я еще схожу с его доской, а уже дальше будет целая масса проблем. В прокате с меня сдерут кучу денег, а в результате я останусь ни с чем.

– Он попросил заплатить?

– Ага, натурой жаждал получить расчет, но я дала понять, что не хочу, – огрызаюсь я и снова пинаю камень перед собой. – А увидев меня с вами у ресторана, он типа приревновал, вот и попросил вернуть скейт, решив, что ему со мной не светит.

– Не ваш принц, не герой любовных грез? – слышу в голосе Оленьевича усмешку.

– Поиздевайтесь еще!

– Я просто спросил…

– Мне не нужен ни принц, ни кто-либо другой! – отвечаю и снова пинаю камешек.

– Всем кто-то нужен, – тихо, но твердо произносит он, и я даже останавливаюсь, подняв на него взгляд.

– Вы точно физик? – приподнимаю брови я. – Где ваш скептицизм? Скажите еще, что верите в любовь и альтруизм…

– А вот и стереотипы подвезли, – усмехается Оленьевич и качает головой. – Верю. И в дружбу без корысти, и в альтруизм, и в любовь…

– Любовь – это зависимость, – парирую я.

На лице Оленьевича появляется странная эмоция, словно бы его ошеломили мои слова. Какой-то странный у нас выходит разговор, но совершенно не напрягающий. Я же не планировала делиться с Оленьевичем проблемами, а вот сейчас иду и заливаю ему про свое несчастье, приправленное обидой. Тем более я не хотела углубляться в философию и делиться мыслями о любви и о себе! Но, видимо, после того как мы простояли в автобусе, прижавшись друг к другу, мой охмелевший мозг решил, что мы уже и не такие чужие.

– Забейте, Дэнчик просто козлина, – пытаюсь прикрыть тему я.

– Я бы сказал грубее, но не буду. Отыграться за отказ таким образом – какая низость. – Оленьевич перехватывает мой очередной пас камушка самой себе и со злостью отпинывает его на край тротуара, вместо того чтобы пнуть в мою сторону.

Сжимаю руки в кулаки и едва сдерживаю поток возмущения. Вот зачем он это сделал?! Вредитель! К счастью, мы уже почти дошли до моего подъезда, а значит, что этот день наконец-то закончится. Поднимаю взгляд на наш с мамой этаж – света нет, значит, она еще не вернулась домой.

– Прибыли? – спрашивает Оленьевич, хотя ведь и так знает, какой будет ответ.

– На кофе не позову, – фыркаю я. – Можете не рассчитывать.

Ловлю пьяненький взгляд репетитора и достаю ключи от квартиры. Судя по тому, что я с первого раза не могу застегнуть магнитную кнопку на сумке, у меня и правда тоже изрядно сбит прицел.

– Ах, как я удивлен, – саркастично вздыхает Оленьевич.

– Я вас еще удивлю, не переживайте, – ехидно щурюсь я.

– И чем вы собрались меня удивлять? Надеюсь, что знаниями, а не розовым бельишком в голубой цветочек, – тихо посмеивается он и, поняв, что только что ляпнул, прикрывает рот рукой.

– Чего-чего?! – возмущенно восклицаю я.

От всеобъемлющего возмущения даже роняю ключи на землю.

– Мысли вслух, извините, это градус