Читать книгу - "Репетитор для оторвы - Юлия Оайдер"

– У вас что-то произошло в семье? – спрашивает он.

– Может быть, – ухмыляюсь я, – только вас это не касается. Если вы хотите узнать, одинока ли моя мама, – да.

– Меня ваша мама не интересует, я просто пытался поддержать беседу и проявить заинтересованность, вот и все, – отвечает Оленьевич и делает глоток вина.

Так я ему и поверила. Только ленивый не пытался влезть мне в душу и узнать правду о наших с мамой переездах и жизни в целом. Но всю картину знает только один человек: Дарина, тот самый мой единственный друг и бывший психолог.

Мы снова молча едим, лишь изредка переглядываясь друг с другом. Уже становится слишком напряжно находиться здесь, а еще избегать взглядом просвечивающего черного пятна на его рубашке…

– Спасибо за еду, мне пора ехать домой, а то стемнеет и вылезут пьяницы, маньяки, вампиры… – Откладываю вилку и слышу тихий смех Оленьевича. – Сколько я должна?

– Ужин, можно сказать, оплачен моей сестрой, так что в отместку за такое стечение обстоятельств можете заказать себе десерт, – отвечает Оленьевич и допивает вино.

– Нет, спасибо, – качаю головой я. – Мне на вашу сестру скоро работать, не хочу наглеть.

– Вы ничего не должны, Мия, – строго и уверенно произносит Оленьевич. – Я заплачу за ужин и провожу до дома.

– Хорошо, – киваю я.

Глава 14. Прелести часа пик

Честно говоря, я немного рада, что он так сказал. Вечер был отвратительно испорчен встречей с ним, и мне еще за него платить в ресторане?! Вот уж фигушки, я лучше отправлю эту же сумму в копилку на новый скейт!

Я не знаю, как нужно вести себя в ресторанах, особенно когда за тебя кто-то платит, но приходится дождаться, пока Оленьевичу не принесут счет и он не расплатится. Выходим на улицу вместе, в руках у него папка с документами от моей мамы, а вот лицо как-то погрустнело. С чего бы?

– Черт, придется оставить машину здесь, я что-то совсем расслабился и забыл о том, что выпил, – кривится он, глядя на черный кроссовер на парковке. – Обычно не грешу.

– Покайтесь, – фыркаю я и делаю шаг в сторону ближайшей остановки. – Мне туда, всего хорошего.

– Я провожу, – говорит Оленьевич и следует за мной.

– Не надо меня провожать, мне не пять лет! – Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, выставив указательный палец.

– А как же пьяницы, маньяки и вампиры? – усмехается он и перехватывает мою руку за запястье.

В его глазах есть странный блеск… Да, я знаю этот блеск, это банальное опьянение. Конечно, вылакал почти всю бутылку в одну рожу!

– Ха-ха, – наигранно и максимально нереалистично говорю я. – Отпустите и дайте мне отдохнуть от вашего присутствия, а то от передозировки совсем башню снесет!

– Хорошенького понемножку? – зубоскалит Оленьевич.

– Вы себе льстите, – улыбаюсь в ответ.

Вижу, как он собирается еще что-то сказать, но его перебивает знакомый голос за моей спиной:

– Ивашкина, привет…

Резко выдергиваю руку из хватки Оленьевича и разворачиваюсь к Дэнчику, а это, без сомнения, он.

– Привет, – говорю я. Меня накрывает волной неловкости, особенно после нашего последнего разговора.

– Гуляешь? – говорит Дэн и переводит взгляд на Оленьевича.

– Да, немного, – пожимаю плечами я. – А ты как тут?

– По мелочи, с парнями катались тут недалеко, – отмахивается Дэнчик. – Если ты боялась сказать, что у тебя кто-то есть, то не парься. Тему замяли, я все понял, – натянуто улыбается Дэнчик. – Но в следующий раз лучше наперед говори, что у тебя кто-то есть.

Собираюсь возразить, но слишком медленно соображаю, и он продолжает:

– И это… Скейт мне верни, пожалуйста, на следующей трене. У моего катки шатаются, надо другой обкатать перед соревнованиями.

– Ладно, верну, – сухо отвечаю я.

Дэн бросает короткое «пока», обходит нас с Оленьевичем и удаляется прочь, пока я смотрю ему в спину. Катки у него шатаются? У него есть еще несколько скейтбордов, тот, что он мне отдал, – не лучший, у Дэнчика просто взыграло ехидство. Он знает, что на новый скейт у меня сейчас нет денег, и специально хочет забрать свой.

– Вот ведь, блин! – тихо шиплю себе под нос я.

– Я стал свидетелем любовной драмы? – спрашивает Оленьевич, и я перевожу на него недовольный взгляд. – Мне стоит спросить, что здесь только что произошло?

– Очередное доказательство того, что нельзя сохранить хорошие отношения с человеком, которому говоришь «нет», – отвечаю я.

Начинаю идти в сторону остановки, а Оленьевич по-прежнему тащится за мной. Да и черт с ним, тут нарисовалась проблема куда более серьезная. Где мне взять скейт? Завтра я еще могу поехать в цирк с доской Дэнчика, а вот в другой раз что? Все снова рушится, рассыпается, как замок из песка, как я это ненавижу!

Как только доходим до остановки, Оленьевич только и успевает, что закинуть в рот пару пластинок жвачки, и тут же подъезжает нужный мне автобус. Собираюсь сказать мужчине «алибидерчи», но он заходит в автобус вместе со мной. Молча покупает два билета и протягивает мне один из них:

– Счастливый, на удачу.

– Удача мне не поможет, – качаю головой я, – а вот новый скейт решил бы одну из проблем.

Сидячих мест нет, так что нам приходится ехать стоя на передней площадке и держаться за поручни. Достаю потрепанные проводные наушники и включаю музыку на телефоне, как бы намекая Оленьевичу, что мне все равно на его присутствие. У меня почти получается, ровно до того момента, как на остановке у крупного торгового центра не заходит толпа людей.

Пассажиры начинают толкаться и возмущаться, нас с Оленьевичем все глубже проталкивают внутрь автобуса, и вот мы уже почти около стенки, отгораживающей водителя от салона. Кто-то наступает мне на ногу, затем больно тыкает в меня локтем куда-то под ребра, и я издаю недовольное «ай», пошатнувшись на месте.

Господи, какой ужас!

Я давно в таком аду не каталась!

– Встаньте сюда, – говорит Оленьевич и, обхватив меня за талию, резко меняется со мной местами. Теперь я стою, почти прислонившись спиной к стенке, а надо мной нависает и защищает от тычков локтями мой репетитор. – Так и быть, приму удар на себя, – улыбается, а на его щеках появляются ямочки.

– Как благородно, – отвечаю я вместо спасибо.

На следующей остановке снова заходит толпа людей, и Оленьевича буквально пихают в спину, отчего он еще больше заваливается на меня. Он успевает упереться рукой в стену автобуса, а я – одной рукой ему в грудь.

– Когда я недавно говорил сестре, что хочу испытать эмоции, как в студенческие годы, я