Читать книгу - "Темная любовь - Эль Джаспер"

прижимается губами к губам женщины. Его рука скользит по ее волосам, чуть отводя ее голову назад, а другая рука скользит по ее горлу и сжимает челюсть. Его язык скользит по ее языку, его влага блестит на свету, и их страсть так же ощутима, как мой собственный пульс. Ни на секунду не отрывая от меня взгляда, он целует ее. Вспыхивают огни, гремит музыка, а я ничего не могу сделать, кроме как стоять и наблюдать за ними. Я словно приросла к деревянному полу подо мной, парализованная на месте, стою и наблюдаю, как мой жених предается чувственному, сексуально заряженному поцелую с другой женщиной.

Я пытаюсь повернуть голову, но не могу. Буквально, физически не могу. Внутри я кричу. Я умираю. У меня сейчас мысленный момент в духе Джерри Спрингера, когда я сбрасываю сапоги, стаскиваю эту сучку со стула за волосы и бью ее по заднице за то, что она поцеловала моего мужчину. Но это все психика. Я ничего не могу делать, кроме как смотреть.

Женщина убирает руку с груди Эли и медленно проводит ею вниз по его животу. Он притягивает ее ближе, и ее рука скользит по его промежности. Губы Эли отрываются от ее губ, и он целует ее в шею, а его затуманенный взгляд прикован к моему, когда его губы растягиваются в улыбке. Все это время музыка Райна наполняет клуб, и все вокруг нас танцуют и поют, отлично проводя время. Как будто никто больше не замечает, что Эли и эта женщина почти занимаются сексом, прямо у всех на виду. Как будто никто, кроме меня, их не видит. Как будто меня тоже никто не видит. Где, черт возьми, Ной?

Что, черт возьми, со мной не так?

Я сосредотачиваюсь. Сосредотачиваюсь. Я пристально смотрю на нее, затем на Эли. «Остановись, Эли. Отпусти ее нахрен».

На долю секунды что-то вспыхивает в глазах Эли. Это произошло так быстро и так недолго, что я почти сомневаюсь, было ли это на самом деле. Он обнимает ее за талию и сажает к себе на колени. Теперь он сидит на барном стуле и прижимается губами к ее виску. Женщина улыбается.

Затем улыбка исчезает с ее лица. Я не вижу в ее глазах ничего, кроме жесткой, ледяной ненависти.

Размытым движением она обводит рукой толпу. Ее губы шевелятся, но я не понимаю, что она тихо бормочет.

Я чувствую движение еще до того, как вижу его. Это низкочастотный гул, который сливается с музыкой, набирает темп, а затем, подобно звуковому удару в лесу, взрывается. Окна «Hush 51» полностью вылетают, и осколки стекла разлетаются по улицам. Крики начинают проникать в транс, в котором я нахожусь; огни вспыхивают, а затем гаснут. Тени и запах человеческого ужаса окутывают меня, и я, ошеломленная, стою на полу, парализованная. На секунду я вижу, как сверкают в темноте глаза Эли. Бледная кожа женщины, которую он держит.

Ее лицо полностью преобразилось, превратившись в полноценного вампира. Резцы в два раза длиннее, чем остальные неровные белые зубы, выпадают из десен, и лицо вытягивается вперед, кости приспосабливаются к изменениям. Ее глаза вспыхивают кроваво-красным. По алебастровой коже змеятся темные вены.

В следующую секунду, среди паники толпы, они исчезли. Она, Эли. Исчезли.

Медленно, через несколько секунд, мой паралич проходит. Я качаю головой. Даже перед глазами все расплывается. Я снова качаю головой, а затем кто-то хватает меня за плечи и резко разворачивает. Я потрясена, увидев, что Райн стоит рядом и смотрит на меня сверху вниз. Я и не подозревала, что парень такой высокий.

— Ты в порядке, девочка? — спрашивает он. — Тебе лучше уйти отсюда!

— Я держу ее, — говорит Ной, внезапно оказываясь рядом со мной.

Вокруг меня царит хаос. Люди бегут, натыкаются на меня, и мое оцепенение постепенно проходит. Я бросаю взгляд на Райна.

— Спасибо, — говорю я. — Давай уведем отсюда этих людей.

Посетители бегают вокруг, напуганные и кричащие, и все пытаются протиснуться сквозь узкие двойные дубовые двери клуба. Райн и участники его группы разошлись, пытаясь успокоить людей, заставить их спокойно покинуть клуб. Это не работает.

В голове у меня сумбур. Эли, женщина. Она — вампир. Теперь я это знаю. Посетители «Hush 51». Приоритет овладевает моим сознанием, и я выкидываю вампиров из головы.

Я сосредотачиваюсь на толпе людей.

Стоять!

Как будто я нажала на кнопку ПАУЗЫ на пульте дистанционного управления DVD, и все замерли на месте. Я, не теряя времени, бросилась к входным дверям. Я пинком распахнула створки, так широко насколько возможно. Бегло осмотрев тротуар и улицу, я замечаю, что люди там тоже остановились. Удивительно, на что способен паникующий человек со способностями.

Я бегу обратно внутрь, лавируя между застывшими как вкопанные посетителями. Ной стоит там, где я его оставила. Не двигаясь.

Ой.

Я беру его за руку и ловлю его взгляд. «Пойдем». Я говорю это только Ною.

Его глаза тут же оживляются, а затем он хмурится.

— Да, мэм. — Он первым выходит из «Hush 51», и как только мы снова оказываемся на улице, я бросаю взгляд на посетителей позади меня, стоящих в здании, которое, возможно, не такое уж и стабильное.

Все, разбейтесь на две группы и спокойно выходите через парадные двери.

Словно толпа зомби под командованием жрицы вуду, посетители выстраиваются в две шеренги внутри клуба. Они медленно начинают выходить наружу. Теперь я вижу, что они не давят друг друга в панике, поэтому хватаю Ноя за руку и тяну за собой.

— Пошли, — говорю я.

Теперь он стоит передо мной и тянет меня за руку.

— Довольно впечатляюще, По, — говорит он, когда мы бежим бок о бок по улице в сторону Ривер-уок. — Даже не уверен, что смогу провернуть что-то подобное. — Он улыбается и смотрит на улицу. — Человеческие проделки никогда не перестают меня удивлять.

Сейчас мы едем по Хай-стрит, где нет движения, только пешеходы. Большинство магазинов закрыты на ночь, но уличные фонари освещают мощеные тротуары, а редкие открытые витрины магазинов излучают яркий свет, заставляя тени простираться от тротуара к тротуару. Сама дорога вымощена булыжником, не такая старая, как в Эдинбурге, я полагаю, но все же чертовски старая. Я почти не обращаю внимания на комментарий Ноя, пока мы спешим. Сейчас у меня на уме только одно. Ну, два.

Эли и та женщина-вампир.

Кем, черт возьми, она была? И почему для нее так важно видеть, как я страдаю?

Мы с Ноем не произносим ни слова, но оба знаем друг друга