Читать книгу - "Хитрожопый киборг - Аманда Майло"

пока я не закрываю ноздри и вместо этого делаю полный вдох через легочные мешки. Очевидно, мне удавалось дышать во сне, так что моя вегетативная система работает идеально. Меня подводят только привычки всей жизни.

— И так родилась программа кибернетических русалов Йондерина, — продолжает ИИ, компьютеризированный голос наполняет мои уши благодаря наушникам, которые я вставил перед тем, как задремать в поезде. Что-то движется по моей шее, прямо над зажившими жаберными щелями, щекоча плоть вокруг тонких рельефных шрамов. Я протягиваю руку, снимаю нескольких разноцветных жуков и раздавливаю их. От них исходит смрад, который щиплет мой чувствительный нос.

Я потираю его, а затем провожу рукой по щетине на лице.

Я выбрал растительность на лице в качестве дополнения.

Я смотрю вниз — и уже не в первый раз испытываю вспышку чего-то сродни неверию, когда вижу свои ноги. Когда ко мне обратились с предложением обменять мои права на добычу полезных ископаемых на возможность испытать приключение всей жизни на суше, ходить на двух ногах вместо того, чтобы жить в глубине с хвостом, я воспользовался шансом. В то время как многие из нас стали послами нашего вида, обладая гораздо большим влиянием на суше, чем мы могли иметь раньше, находясь в ловушке под водой, некоторые из нас просто хотели получить возможность удовлетворить свое любопытство и наслаждаться жизнью на двух ногах. Я один из таких людей. Если не считать болезненных операций, до сих пор все это было приятным приключением.

Собравшись с мыслями, чтобы сосредоточиться на окружающей обстановке, в которой я сейчас живу, я поворачиваюсь и смотрю на своих ближайших соседей в вагоне.

Мы находимся в самом доступном салоне, который объединяет пары и одиночек в общей зоне. Сиденья расположены достаточно близко, чтобы теоретически пассажиры могли поддерживать беседу. К сожалению, люди не пожелали разговаривать со мной, когда я прибыл, поэтому я воспользовался возможностью погрузиться в бессознательное состояние.

Ближе всего сидит человеческая женщина, с приятным… Приятным, приторным запахом. Запахом, который, вероятно, ответственен за запуск последовательности сновидений, в которых на меня напали из-за того, что я приблизился к спаренной паре на Йондерине, и, как я понимаю, ее партнер, человек, сидит рядом с ней и посылает мне предупреждающий взгляд. Они одеты в приглушенные, нейтральные цвета, как мелкая добыча, надеющаяся избежать внимания хищников. Мужчина одет в облегающие брюки, рубашку с воротником, которая, похоже, сшита из льна, и твидовый жилет в елочку с четырьмя пуговицами, и хотя я бы предпочел более яркий цвет, все же восхищаюсь его кроем.

На женщине блузка с круглым воротником и каким-то крапчатым рисунком, со складками на плечах, присборенными рукавами и высокими манжетами на запястьях. Ее юбка ничем не примечательного коричневого цвета. Они оба в шляпах, на нем — черная ковбойская, а на ней — какая-то изысканная дамская шляпка. Я полагаю, тот факт, что мужчина не снял ее, может быть преднамеренным оскорблением. По крайней мере, я так понимаю, что им недостаточно комфортно в моем присутствии, чтобы расслабиться, не говоря уже о соблюдении приличий.

На мне брюки в полоску от Dixon неудачного синего цвета на синем — они очень темные. Но мужчина, который помог мне одеться, предостерег от моих естественных цветовых предпочтений, и я последовала его совету. Я также последовал его совету насчет белой в светло-голубую полоску рубашки в полоску от Wyatt, и мне было очень приятно, когда он похвалил мой выбор прекрасного жаккардового жилета вишневого цвета, который я надел поверх нее. Моя шляпа сделана из настоящего бобрового фетра, цвет которого находится где-то между коричневым и черным. Ботинки из нфурской гибридной кожи отполированы до блеска. Было трудно найти брюки и ботинки, которые подходили бы моему телосложению. Ноги были сделаны довольно длинными, чтобы соответствовать длине тела, поэтому большая часть моей одежды требовала переделки. Я заставил портного очень нервничать. К сожалению, я заставляю нервничать большинство наземных жителей. Включая, кажется, моих соседей по вагону.

Я стараюсь казаться безобидным. Я не улыбаюсь, потому что обнаружил, что моя улыбка вызывает гиперактивность в центре реагирования на страх у людей, поэтому я изо всех сил стараюсь сохранять безмятежное выражение лица.

— Извините, — говорю я вместо этого и наблюдаю, как женщина вздрагивает.

Ее супруг обнимает ее и пристальнее смотрит на меня.

— Я умираю с голоду, — сообщаю я им.

Женщина ахает и прикрывает рот рукой в белой перчатке.

У мужчины начинают проступать белки глаз, а вена сбоку на лбу начинает пульсировать, в такт учащенному сердцебиению.

Догадываясь о причине расстройства пары, я пытаюсь развеять их опасения.

— Я вижу, вы слышали о репутации моего вида. И хотя йондерины известны как свирепый народ с еще более свирепыми аппетитами, мне твердо сообщили, что я не должен есть людей.

Центр реагирования женщины на страх светится неоновым светом.

Центр ее партнера делает примерно то же самое.

— Телячья пыль, — бормочу я себе под нос. — Очевидно, даже уверенность в том, что мне сказали не есть людей, не успокаивает их.

Женщина срывается со своего места, и супруг бросается за ней. Они сбиваются в кучу на противоположной стороне вагона, где самка начинает дрожать и плакать.

Когда дверь вагона рядом с ними открывается, они оба подпрыгивают почти к потолку.

— Обед, — начинает дружелюбно выкрикивать служащий поезда. Но парочка проносится мимо, оттолкнув в сторону его тележку в спешке убежать.

Пока он быстро приводит в порядок сервировку и успокаивает грохочущие тарелки и столовые приборы, я тяжело вздыхаю и оседаю в кресле.

— Что на них нашло… — начинает служащий поезда, прежде чем его слова резко обрываются.

Собравшись с духом, я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня. Участок его мозга, отвечающий за страх, переживает взрыв активности, гиппокамп, таламус и миндалевидное тело мгновенно перевозбуждаются.

Из-за меня. Просто при виде меня.

Прочищая горло, я остаюсь неподвижным, пытаясь не напугать его еще больше.

— У вас в тележке есть какие-нибудь блюда с рыбой?

Вскоре я остаюсь один в вагоне поезда и поглощаю что-то коричневое и комковатое. Бобы и говядина, успел сказать мне служащий, прежде чем сбежать.

По вкусу это совсем не похоже на морепродукты, к которым я привык за всю свою жизнь. Но опять же, я знал, что на суше еда будет другой.

Я изо всех сил пытаюсь прожевать и проглотить инородную пищу. Но как бы отчаянно я ни скучал по блюдам из сырой рыбы, я не жалею, что уехал из дома сюда, на сушу Траксии, отправившись в приключение всей жизни.

Я