Читать книгу - "Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Николаевна Мамаева"

прошлое, бередить душу, копаться в воспоминаниях… в общем, заниматься поиском сомнительных моральных кладов.

После такого ответа Диего посмотрел на меня и посуровел. Хотя нет, он помрачнел мгновением позже, глянув будто через одну некромантку… А затем, резко захлопнув крышку ларца, вскочил на ноги.

— Все же нашел, — как-то не очень радостно выдохнул он и добавил пару бранных. — А теперь уступи мне место. Уходим.

Только хотела уточнить, какое «уходим», когда «настигать», как обернулась. И увидела, что мы с Диего и правда нашли. Только не невесту и ее похитителей, а большие неприятности. И последние двигались на нас со скоростью штормовой волны. Большой такой волны, напоминавшей гребень исполинского дракона.

— Твою ж… гробницу! Откуда эта гадость?

— Она по мою душу, — невозмутимо ответил напарничек, отбирая у меня штурвал. — Но мы попробуем уйти от проблем с попутным ветром, — и с этими словами резко повернул.

Шхуна вздрогнула, нос взметнулся вверх, и я едва удержалась на ногах, хватаясь за ближайший канат, а судно уже дало внушительный крен, меняя курс.

Я же, заподозрив неладное, прошипела гарпией:

— По-моему, самое время очень коротко, в двух словах рассказать твою «долгую историю». Почему эта пакость по твою душу?

— Потому что я в свое время словил злословие, предназначенное наследнику. И стал проклятым капитаном, которому отныне заказан путь в море.

Меня словно молнией прошило: так вот почему Диего ощутил плетение на моей монете. Это отозвались наложенные на него чары. Но какой они должны быть силы, чтобы резонировать?.. Обычный сглаз такого эффекта не дает. Хотя, если охотились за принцем, то сил наверняка не пожалели…

— Так зачем ты тогда согласился угнать корабль?

Диего не ответил… Потому что был из тех, кто привык отвечать за свои поступки, слова, на вызовы судьбы, но не на вопросы, которые не ко времени.

Да и я сама, наверное, на месте напарника, поступила бы так же. Поэтому не осуждала. А вот знать, с чем имею дело, — хотела бы.

— Что за проклятие, можешь сказать подробнее? — цепляясь за снасти, проорала я и посмотрела на напарника тем взглядом, который обычно приберегают для людей, задающих вопрос: «Чем плоха эпидемия чумы?»

Между тем ветер стремительно набирал силу, шхуну начало мотать из стороны в сторону.

— Оно длинное и заковыристое. Но в общих чертах — поднимается огромная волна, чтобы меня поглотить… Архимаги своим конклавом, когда изучали его, сказали, что снять нельзя. Только вместе с аурой…

«И жизнью», — поняла я. А потом глянула на мчавшуюся на нас волну, что была уже выше замковых стен, все набирая силу, и… вдруг вспомнила ушлого лича, с которым как-то довелось иметь дело на погосте.

Этот некромант, умерший еще в эпоху битвы дюжины королевств, оказался тем еще затейником и раз за разом обходил все мои поисковые чары. А все потому, что часть своей эктоплазмы навешивал на бродячих собак и закреплял специальным плетением. И все энергетические ловцы устремлялись за псинами.

Когда я все-таки поймала сего мертвеца-хитреца, то у нас с ним была долгая, решающая за душу (оную я держала на силовом аркане, как мой пойманный ни извивался) беседа. По итогу последней мы пришли к тому, к чему обычно и приходят двое умных людей — взаимной выгоде.

Неупокойнику нужно было остаться в этом мире, чтобы закончить начатые научные изыскания, которые длились уже добрых три сотни лет и все никак не могли завершиться. А нанявшим меня селянам требовался покой, потому как во время своих экспериментов, завещанных на фазы луны, лич тихо проводить не мог и выл, наводя страх, ужас и неудой (это уже у коров) на всю деревню.

Поэтому мы поступили просто. Я выкопала останки и перенесла их на другой жальник в десятки миль от того, где обратился неупокойник. Его новое место вполне устраивало. Безлюдные пустоши вокруг наличие лича тоже не беспокоили.

Я получила свой гонорар, а вместе с ним и описание очень интересного ритуала, какого не найдешь ни в одном из учебников академии. И, похоже, сейчас было самое время оный опробовать или… пойти на дно. Потому как ветер выл загнанным зверем, волна все росла, поднимаясь над нами черной гребенчатой стеной. Я вцепилась в мачту, чувствуя, как палуба под ногами ходит ходуном.

— Держись! — крикнул Диего, но я уже не слушала.

Мои ладони сжали кинжал — тот самый, указательный. Лезвие блеснуло в свете предгрозового неба, и я вонзила его в палубу, чертя круг.

— Лив?!

— Соблюдай ритуал воздержания от звуков! — рявкнула я.

— Что?

— Заткнись и не мешай мне нас спасать!

Диего замолчал и стал громко думать, тем перебивая мои мысли. А они, в творившемся хаосе, и так, мягко говоря, были не совсем в порядке.

Кровь стучала в висках, а магия кипела в жилах. Я рассекла ладонь. Сталь прорезала глубже, чем нужно. Алая струйка упала в центр круга.

— Tahos pormide, — протянула я на выдохе.

Кровь, упавшая на доски, зашипела, как на раскаленной сковороде.

Оставив кинжал лежать на досках, встала напротив Диего, глядя ему глаза в глаза. Нас разделял штурвал, а объединяли… Общая цель. Желание выжить. И…

— Ты мне доверяешь?

— Ты некромантка, вне закона, творишь темные ритуалы, легко можешь отправить на тот свет даже еще не мертвых, без колебаний способна пристрелить… Но мы вместе, поэтому — да… я тебе доверяю!

— Я в тебе не ошиблась! — выдохнула я и вцепилась в Кремня, обняла его ладони, стиснувшие шпаги штурвала, своими. Сейчас он держал в руках корабль, а я — мое с напарником будущее. Если справлюсь — живое. Нет — мертвое.

Наши с Диего взгляды встретились. Отчаянные в этой круговерти смерти, ветра и волн. И я, и Кремень… Мы оба словно заболевали друг другом без надежды на исцеление… Дырявя друг друга навылет взорами. Изощренная пытка…

— Будет больно. Очень, — предупредила и прошептала слова заклинания, которое прошлось по Диего скребком.

Вот так… Кто-то с подчиненных шкуру сдирает, а я с напарника — часть ауры, пытаясь подцепить фрагмент проклятия. Диего зашипел, будто от удара кнутом, но не отстранился.

А я поразилась тому, что ощутила. Это было словно заглянуть в бездну.

Какую же силу влили те, кто желал угробить принца, в свое чернословие! Та была огромной. Словно у алтаря, на котором целый век каждый год и не по разу приносили в жертву чистые души!

У меня вырвалось:

— Знаешь, сколько невинных дев на твоем счету? — правда, я имела в виду загубленные в ритуале души, но, видимо, стоило пояснить. Поскольку напарник понял вопрос превратно.