Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

действительно успел прикрутить его веревками, и остолбенел, а потом приложил ладонь к сердцу, и Энни тут же подбежала к дражайшему супругу, бросив в мою сторону далеко не теплый взгляд.

— Спасибо тебе, Джон, — произнес наконец Том и протянул мне дрожащую руку. — Ведь ни один человек в мире не посмел бы разговаривать со мной в таком тоне. И тем не менее каждое твое слово — истина. Если бы ты даже не совершил прежде в жизни ни одного хорошего поступка, то ты сделал это именно сегодня и сейчас.

Фаггус отвернулся, а Энни, уводя его в спальню, снова посмотрела на меня так, будто осуждала за убийство матери. Я же переживал за то, что, конечно, слишком резко поговорил с Томом, и поэтому, не произнеся ни слова, а оставив им лишь краткую записку на обложке Библии, ускакал домой.

Глава 61

В поисках утешения

Однако так грубо я разговаривал с Томом только ради самой Энни. Мы прекрасно знали — что девушка не выдержит, если узнает, что ее супруг принялся за прежнее. И тут надо было именно не льстить ему и хлопать в ладоши, восхищаясь его благородством, а поставить вопрос ребром и ясно указать на все возможные последствия.

Конечно, они рассердились на меня за то, что я так быстро уехал, причем перед самым обедом. Но я знал — пройдет немного времени, Фаггусы успокоятся и сами явятся к нам, а Энни еще расскажет матери о моем безобразном поведении и начнет ее жалеть.

Тем не менее, душа моя жаждала утешения. Сейчас мне так нужно было выговориться, что я, немного поразмыслив, повернул Строптивого и поскакал в Дулвертон. Конечно, это несколько удлиняло путь, но что такое каких-то лишних десяток миль для молодого резвого коня, даже если учитывать мой огромный вес. К тому же я и не собирался так скоро уезжать от сестры, а поэтому у меня оставалась уйма времени и к тому же вырисовывалась перспектива вкусно пообедать.

Руфь я встретил прямо на улице. В руках она несла корзину, видимо, возвращаясь домой с рынка.

— Кузина Руфь, а ты успела подрасти, — выкрикнул я. — Если я, конечно, не ошибаюсь и ты действительно Руфь. Ты стала намного выше и выглядишь прекрасно.

Девушка зарделась и улыбнулась, польщенная моим комплиментом. Она хотела подойти ко мне, чтобы поздороваться за руку, но я жестом показал ей, что этого делать не стоит, поскольку прекрасно знал дикий нрав своего коня. Но она не поняла моего предупреждения и лишь только протянула ладонь, как Строптивый, изогнув шею, укусил ее в левую руку, да так, что девушка закричала от боли. Я увидел злость в глазах коня и с такой силой ударил его, что с тех пор Строптивый потерял зрение на один глаз. Тем не менее челюсти он не разомкнул. Я снова ударил его, на этот раз по голове, он разжал зубы, а я изловчился и, приподняв Руфь, положил ее поперек седла. Обезумевший конь помчался вперед галопом. Я увидел, насколько перепугана девушка, и еще сильнее пришпорил его, чтобы побыстрее добраться до дома. Перед этим я успел крикнуть столпившимся зевакам, чтобы они прислали врача в дом господина Гекабека.

Как только рука Руфи оказалась свободной, я жестоко наказал злобную лошадь. Я решил хорошенько проучить Строптивого. Уздечка могла бы выдержать и слона, но я натягивал ее так, что чуть не свернул ему челюсть, одновременно пропарывая бока шпорами. Иногда на меня находит такая ярость, что я становлюсь опаснее любой лошади, и поэтому, когда мы домчались до дома дяди, взмыленный конь дрожал, бессильно опустив шею. Я тут же соскочил с него и, взяв Руфь на руки, понес ее в комнату.

Кузина начала постепенно приходить в себя. Ее милые щечки покраснели, а ветер беспощадно растрепал длинные локоны, и если кто-нибудь хочет представить себе симпатичнейшую девушку, так это была Руфь именно в данный момент. Пока мы ехали, ее каштановые волосы закрывали ей лицо, а теперь она откинула их назад, и я не смог удержаться и поцеловал ее. Я считал, что имею на это право, поскольку спас девушку и к тому же был ее родственником. Однако сделал это я весьма осторожно, чтобы не обидеть ее.

— Милая, — начал я, — мой конь сильно укусил тебя. Покажи мне руку.

Руфь не раздумывая засучила рукав, но скорее для того, чтобы самой осмотреть рану, нежели показать ее мне. Кузина была одета в темно-синее штапельное платье, и теперь ее распухшая рука показалась мне белоснежнее, чем прежде. Локоть ее был настолько круглым, что, вспомнив нашу поговорку:

Если локти и коленки как колючки, Знайте — та девчонка просто злючка,

можно было назвать Руфь добрейшим существом. Но чуть повыше этого милого локотка виднелась рваная рана и следы от зубов Строптивого. Мне стало так жалко бедную Руфь, что я поднес ее руку к губам, чтобы остановить кровь и заодно высосать яд. Я слышал и от матери и от других, что это довольно мудрый способ. Но Руфь отдернула руку так, словно я хотел не высосать яд, а напротив, заразить ее. Я знаю, что укус лошади очень опасен, особенно, когда у нее гнилые зубы. Он страшней, чем, например, укус собаки или даже кошки.

Но я был так обеспокоен, что не успел рассказать об этом способе Руфи, и она могла неправильно истолковать мой поцелуй. Но зная о всей опасности, я не стал обращать внимания на ее детские чувства.

— Не будь дурочкой, кузина Руфь, — рассердился я и крепко ухватил ее за руку, чтобы девушка не смогла вырваться, — в твою кровь сейчас впитывается яд. Ты что же, думаешь, я от этого большое удовольствие получаю?

Руфь раскраснелась так, что мне и самому стало совестно. Однако я принялся за дело, чтобы не допустить заражения. Ее рука безвольно повисла, а я следил за тем, чтобы тщательнее обработать рану. К тому времени, когда явился немного подвыпивший доктор, края раны были уже чистыми.

— Так, ну тут все ясно, — с ходу начал эскулап. —