Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

делать свое дело, но все же продолжали усердно трудиться. К тому же меня работа в поле всегда отвлекала от грустных мыслей. Я жал хлеб до темноты, а потом, при лунном свете, бесцельно бродил по двору или лежал в кровати один на один со своими тяжкими думами. Без Энни и чудесных глаз Лорны дом настолько опустел, что у меня даже не было желания уединиться в кухне, чтобы выкурить трубочку.

Лиззи, конечно, считалась девочкой образованной, но на свою беду, она славилась еще и вздорным ревнивым характером. Она с самого начала недолюбливала Лорну, поскольку считала, что ее — Лиззи — никто не может превзойти ни в начитанности, ни в воспитании, ни даже в одежде. Могу сказать, что Дуны всегда старались одеть Лорну как можно красивее и изысканнее. К тому же у моей возлюбленной был прекрасный вкус. Неприязнь к Лорне со стороны Лиззи основывалась, в частности, и на том, что моя возлюбленная принадлежала к роду Дунов (а сама эта фамилия была ненавистна сестренке). Когда же выяснилось настоящее происхождение Лорны, этот холодок не исчез, как я того ожидал. Напротив, Лиззи замкнулась в себе и почти не общалась с девушкой. Она почему-то стала весьма прохладно отзываться и обо всех аристократах в целом. Видимо, большую роль в этом сыграли исторические книги, которыми Лиззи зачитывалась. Она искренне считала, что любой из них при случае последует худшим примерам своих собратьев.

Мне казалось странным, как можно рассуждать о подобных вещах, ни капли в них не разбираясь, а тем более излагать свои фантазии матери. Со мной же сестра вообще не считалась, так как полагала меня тупицей, хотя я, со своей стороны, пользовался любой возможностью подчеркнуть мое хорошее к ней отношение. Это не могло не привести к тому, что я сам начал косо смотреть на сестру, а это еще более увеличивало напряженность в семье.

Но самым непонятным и невыносимым для меня стало то, что мать — добрейшая женщина, которая могла бы как-то сгладить возникшие трения, и пальцем не пошевелила, чтобы восстановить мир в семье. Это угнетало меня и вызывало по временам приступы раздражительности, которых раньше и быть не могло.

Капитан Стиклз (единственный достойный человек, с которым я мог бы поделиться своим горем) уехал на юг Англии, а Джон Фрэй, хоть и женатый, был глуп как пробка, и говорить с ним на такие деликатные темы я считал делом бессмысленным. Поэтому, как только урожай был убран, на следующий же день, оседлав Строптивого, я отправился к Энни — своей любимой сестре, лелея надежду, что она поймет меня и утешит.

Конь летел как стрела, так что уже через три часа я смог прижать раскрасневшуюся от радости Энни к своей груди.

— Милая моя малютка! — выкрикнул я. — Выкладывай сразу же, как у тебя дела с Томом. Не обижает ли?

— Ты что, — изумилась сестра, — как ты мог даже произнести такие слова? Он самый чудесный, добрый и благородный из всех мужчин, Джон, даже лучше тебя! Но только не вздумай ревновать — я говорю правду. Каждый из нас хорош по-своему, не обижайся. Но мой Том превосходит всех именно своим благородством. — И она посмотрела на меня с таким видом, будто открыла это только что.

— Чертовски рад слышать это, — промолвил я, тронутый чистотой ее души. — Тогда твоя обязанность — следить за тем, чтобы он всегда оставался таким. А теперь, будь добра, откупорь бутылочку виски.

— Хорошо, — почти шепотом Энни, поскольку тема выпивки была ей неприятна, однако она была настолько добра, что не отказала мне. — А как поживает милая Лорна? Я не видела тебя уже тысячу лет. Кстати, мне кажется, что и она в этом чуточку виновата.

— Зато именно ей я и обязан сегодняшнему визиту. — Я увидел, как заволновалась сестра и поспешил объясниться. — Наверное, все женщины одинаковы. Да и мать тоже обижена на меня, а что касается Лиззи… — Тут я запнулся, испугавшись, что сейчас ляпну что-то совсем грубое в адрес нашей младшей сестренки.

— Что случилось? Неужели Лорна уехала? — всполошилась Энни и попала в точку, как это частенько получается у женщин благодаря их врожденной интуиции.

— Уехала. Я никогда больше ее не увижу. Ну и поделом мне. Значит, не надо было и домогаться любви столь знатной особы.

Энни огорчилась и повела меня в дом. Несмотря на свое мрачное настроение, я не мог не отметить красоты и изящества обстановки во всех комнатах. В Экзмуре мы мало обращаем внимания на такие вещи. Для нас самое главное, чтобы в доме было тепло, изобилие еды и мягкие постели. Однако эсквайр Фаггус многое повидал на своем веку и отличался изысканным вкусом. Он объездил много городов, и даже тогда, когда был простым кузнецом, своим искусством смог поразить очень многих (правда, из-за зависти это чуть не сгубило его, зато впоследствии он стал известен даже в самом Лондоне!)

— Ничего себе! — ахнул я, озираясь в недоумении, — на нашей ферме, как ты помнишь, такого не было. Да кстати, и дядя Рубен не смог бы похвастаться подобными вещами. Я надеюсь, все это Том приобрел на честно заработанные деньги?

— Неужели ты считаешь, что я стала бы садиться в кресло, если бы не была в этом уверена? — вызывающе произнесла сестра и в подтверждение своих слов действительно тут же уселась в самое огромное. — А тем более ложиться в кровать, если она досталась нечестным путем? Милый Джон, все очень просто. Некоторые люди умеют проявлять ум, ловкость и зарабатывать большие деньги, и в этом их обвинять нельзя.

— При чем тут кровать, и не собираешься ли ты улечься в нее среди бела дня, Энни? В кроватях, насколько мне известно, спят по ночам, а сейчас тебе надо находиться на маслобойне, а не в постели.

— Я не расплачусь, Джон, но от твоих слов у меня слезы подступают к горлу, — обиделась Энни и тут же всхлипнула. — Ты всегда был такой противный… Я хотела сказать, иногда. Нет, ты не отличаешься благородством, как мой Том. Я не видела тебя вот уже два месяца, а ты приехал и сразу начал на меня ворчать.

— Успокойся, крошка, — сказал я, поскольку слезы сестры всегда служили нам лучшим примирением. — Я мог бы перессориться со всем светом, но только