Читать книгу - "Невинная для двух альф - Даная Иная"

заново прокручивая сцену у озера у себя в голове. Сладостные воспоминания о поцелуе — да и обо всем, что произошло дальше — смешивались с тревогой, дрожью в коленях, опасливым предвкушением нового дня практики и встречи с Леоном.

Я не представляла, что можно пойти туда как ни в чем не бывало. Не после того, что случилось между мной и Тихоном. Это было невозможно.

Я надела джинсы и футболку — все нейтральное, неприметное. Желала смешаться с толпой, уйти в тень — хотя и понимала, что это бесполезно. Начала собирать волосы: руки дрожали, пальцы плохо слушались, из-за чего шпилька то и дело выскальзывала, а пучок рассыпался. В конце концов, прибрала волосы кое-как, лишь бы убрать с лица непослушные пряди.

Даже не взглянула на себя в зеркало перед выходом. Зачем? Там все равно отразилась бы обычная студентка — а вовсе не омега, разрываемая притяжениями двух альф.

Я вышла пораньше. Почти не заметила, как добралась до кабинета Елены Викторовны.

— Можно?

— Проходите, — Миронова не оторвала глаз от бумаг. — Что у вас?

Я замешкалась на пороге, с трудом совладав с волнением, а затем несмело шагнула внутрь.

— Я хотела бы... поговорить о возможности перевода на другую практику, — пролепетала я.

Елена Викторовна наконец подняла взгляд. В нем не было ни удивления, ни раздражения — только равнодушное внимание. Должно быть, я не первая, кто обращался с таким наглым вопросом. Но вот были ли у кого-то нибудь те же самые причины? В этом я сомневалась.

— С чем связан запрос?

— Мне... тяжело в исследовательском центре. Я думаю, что это не мое.

Молчание. Елена Викторовна отложила документы и сцепила пальцы в замок.

— Давайте честно. Вы хотите уйти из центра, потому что у вас какие-то проблемы с наставником?

Я опустила глаза. Ну да. Но вслух не скажешь, что Леон — мой почти-истинный, а еще есть второй, и оба сводят меня с ума.

— Нет, просто при работе с реестром я не чувствую себя комфортно, — выдавила я. Прозвучало до смешного глупо, но других слов я так и не нашла.

— Вы сами выбрали это направление, — Миронова пожала плечами. Ей было все равно на мои проблемы, она торопилась вернуться к делам. — Места распределены. Мы не можем переставлять студентов, особенно сейчас, когда практика уже началась.

— Понятно, — едва слышно пробормотала я.

— Постарайтесь собраться. Это временно. Вы справитесь, — добавила она, опуская взгляд в бумаги и тем самым давая понять, что разговор закончен.

На улице все оставалось по-прежнему: пыльно, тепло, шумно. Все спешили по лабораториям и кабинетам. И не подозревали о том, какая трагедия разворачивается у меня в душе.

Когда я вошла, Леон был на месте. Он находился у терминала, концентрированно вводил данные и не обернулся — будто нас ничего не связывало. И как умудрялся держать себя в руках? Альфы таким, как правило, не славились.

— Привет, — сказала я неестественным тоном. Нужно было избежать повторения вчерашней напряженной ситуации — но как? Когда тело покрывалось мурашками, а сердце стучало как сумасшедшее.

— Привет, — отозвался Леон, не поднимая глаз. — Готова?

— Ага, — соврала я, заставив голос звучать спокойно.

Я подошла ближе, заняла свое место, стараясь не касаться Леона. Мой наставник говорил сухо и деловито, открывал какие-то бесконечные таблицы, объяснял принцип очередной выборки данных. А я не понимала почти ничего. Слова шли фоном — главное было не это. Главное — как он стоял. Какой запах исходил от него. Как двигались его руки с тонкими длинными пальцами.

— Ты не здесь, — вдруг сказал Леон, и я осознала, что уставилась в экран, не вникая в смысл.

— Прости... — выдохнула я, чувствуя, как лицо краснеет.

— Хочешь перерыв? — спросил он, и в его тоне вдруг появилась какая-то неожиданная мягкость, почти забота.

— Нет. Я... — Я замолчала. Что сказать? Я встретила другого альфу, поэтому давай как-то сотрем то, что происходит между нами?

Внезапно Леон развернулся ко мне. Он был так близко, что я еще явственнее ощущала жар, идущий от его тела. Слишком близко.

— Хватит притворяться, что ничего нет, — прорычал он, глядя в упор. — Я задолбался. Это тупо.

У меня перехватило дыхание.

— Скажи хоть что-нибудь, — голос его понизился, срываясь на хрип. — Ты знаешь все так же хорошо, как и я. Ты сгораешь. Я сгораю.

Я подняла глаза, и... чего только не было в этом его взгляде. Притяжение, желание, напряжение, сила, страсть, ожидание... Я варилась в этом жарком коктейле, и пламя медленно, неотвратимо пожирало меня изнутри. Ни спасения, ни пощады — лишь этот огонь, и мы оба плавились в нем.

Я вскочила, едва не уронив стул. Невольно сделала шаг назад. Леон тоже выпрямился — и через мгновение прижал меня к своим телом к холодной поверхности стены.

Пальцы легли на мой подбородок, заставляя приподнять голову. Я застыла — парализованная, готовая сдаться без единого сопротивления.

И в этот момент он поцеловал меня.

Это был не мягкий и не нежный поцелуй. А голодный, словно мы оба умирали без этого, словно внутри нас прорвалась плотина, которую мы так долго пытались сдерживать. Впрочем, все так и было.

Его язык смело и уверенно исследовал каждый сантиметр моего рта, властвуя, метя территорию, помечая то, что по праву принадлежало ему.

Я чуть запрокинула голову, упираясь в стену. Но Леон тут же притянул меня к себе еще теснее — одной рукой сдавил талию, не давая ни шанса на исчезновение. Пальцы другой прокрались к основанию моего пучка: шпильки дрогнули, а один локон выскользнул из прически.

Касания были грубыми, но такими жадными, страстными, что я не успела осознать, как рука Леона скользнула под футболку на мою голую грудь — прямо здесь, в кабинете исследовательского центра.

Это было настолько немыслимо, что я инстинктивно попыталась вырваться, но хватка Леона была железной, неподатливой. Его пальцы начали ласкать сосок, и волны электрического наслаждения пробежали по всему телу, растекаясь против моей воли — чересчур ярко, чересчур резко, чересчур настояще.

— Ты куда, крошка? — горячо и как-то развратно шепнул мне на ухо Леон. — Я и так долго ждал. — Он вдохнул мои волосы. — Сладкая...

И снова его губы обрушились на меня — теперь с утроенной страстью. Леон обхватил губами мою нижнюю губу и