Читать книгу - "В СССР геев не было! - Ванда Лаванда"

Получив согласие, Миша тут же обнял его за плечи, словно они были закадычными друзьями. Они прошли через небольшую группу только что пришедших людей и направились к ближайшему перекрестку, чтобы перейти улицу. Девушки провожали Михаила тоскливыми взглядами, но не подходили, не мешая «друзьям» общаться. Среди них была одна особенно недовольная: Слава вспомнил ее по платью в цветок и упругим кудрям.

– Тебе сколько лет? – спросил Миша, говоря уже без надрыва.

– Шестнадцать, – пожал плечами Ярослав и поднял воротник пиджака, чтобы дождь не лил за шиворот. – А тебе?

На самом деле Слава знал, сколько лет Михаилу, только не понимал, зачем они ведут этот разговор, если он уже помог сбежать с танцев. Вряд ли кто-то из девчонок настолько отчаянный, что побежит за ним вдогонку.

– Мне девятнадцать. Хотел предложить тебе выпить кое-что для согрева, ты промок и замерз, – сказал Миша и снова засмеялся, заметив смущение и растерянность парня. – Я имел в виду горячий чай в пельменной, а не то, о чем ты подумал. Спаивать малышей не мое увлечение.

Цокнув, Ярослав покраснел: именно об алкоголе он и подумал. И собирался сказать категоричное «Нет». Ему было достаточно примеров перед глазами в деревне, что с людьми делает водка, и он собирался держаться от алкоголя как можно дальше и как можно дольше. Но отказываться от чая ему почему-то стало неловко. Слова про «малыша» остались без комментария.

Дождь еще не закончился, когда они дошли до пельменной, которая работала допоздна для работников завода, но принимала всех платежеспособных посетителей. В помещении было светло, сухо и немноголюдно. Подойдя к кассе, Михаил заказал две порции пельменей с маслом, две кружки чая, а к ним булочки, щедро посыпанные сахаром.

– Эм, я не буду, я не голоден, – вполголоса сказал Ярослав, машинально в голове подсчитывая сумму заказа, понимая, что ему сейчас такое не потянуть.

– Я угощаю, это за помощь. Не отказывайся, пожалуйста, – ответил ему Михаил и подтвердил кассиру свой заказ. – И мне будет приятно, если ты составишь мне компанию.

Ярослав не стал спорить, хотя последнее предложение вызвало много вопросов. Зачем было убегать с танцев, если он хотел компании? Устроит ли его компания Славы? Зачем он его угощает?.. Вне зависимости от ответов на эти вопросы, отказываться от еды, тем более хорошей еды, Ярослав не собирался. Как и любой бедный студент, он почти всегда был голоден, в той или иной степени.

Взяв поднос с заказом, Михаил пошел вглубь зала, где не было никого из посетителей. Слава сел напротив него. Продолжать информативный разговор о возрасте никто не торопился. Михаил расставил тарелки, приборы и отставил поднос на соседний свободный столик.

– Приятного аппетита, – жестом радушного хозяина он предложил начать их поздний ужин и первым подал пример.

Только когда тарелки с пельменями были наполовину опустошены, Слава решился задать один из вопросов, которые роились у него в голове:

– Почему ты не пригласил поужинать с тобой кого-нибудь из девчонок?

– Из девчонок? – задумчиво переспросил Михаил, дожевывая очередной пельмень. – Знаешь, мало кто из девушек оценит приглашение в пельменную… Кафе сейчас закрыты, а на ресторан у меня нет денег.

Повисло неловкое молчание. У Ярослава создалось впечатление, что его только что отчитали, да еще и прочли лекцию о правилах ухаживания за девушкой. Неприятно.

– А почему тебя это интересует? – вдруг спросил Михаил. – Или это вопрос с подвохом?

– Нет, – Ярослав растерялся, опять чувствуя себя некомфортно в компании, по сути, незнакомца.

– Пей чай, пока не остыл, – Михаил указал на кружки, над которыми уже почти не поднимался пар. – И расслабься, я тебя не съем. Я не учитель и не… Не знаю, кем ты меня считаешь. Я хоть и выпускник, но такой же студент, как и ты.

– Такой же, да не такой, – ворчливо парировал Слава, решив, что он и правда слишком напряжен для обычного разговора с обычным человеком.

Михаил замер, не донеся чашку с чаем до рта.

– Что, прости?

– Глупо нас сравнивать. Ты такой красивый и популярный. Девчонки вокруг тебя вьются, как… шмели над пионами. Кроме того, ты лучший на потоке, учителя говорят…

На последней фразе Ярослав осекся и замолчал. Он только что очень красноречиво выдал, что практически следил за старшекурсником и методично понемногу копил о нем информацию. И если про красоту и девчонок знал любой, у кого были глаза, то про учителей, которые уверенно заявляли, что Михаилу нужно идти учиться дальше, в ВУЗ, вряд ли знал кто-то, кроме сокурсников самого Миши.

– Хм, так значит ты считаешь меня красивым? Или просто не хочешь идти против общественного мнения?

Михаил, как ни странно, не насмехался. Он подпер подбородок рукой и смотрел на Славу серьезно и задумчиво. Ярослав почувствовал, что щеки начинают краснеть, но это от того, что он, наконец, согрелся после прогулки под дождем.

– Ну, некоторые вещи довольно очевидны, – хрипло сказал Слава и откашлялся. – Только не понятно, почему у тебя нет девушки. Неужели есть кто-то, кого ты не можешь добиться?

На некоторое время снова вернулась неуютная тишина, и Ярослав пожалел о своем вопросе. Похоже, сам того не зная, он задел какую-то больную тему. Булочка с сахаром на тарелке Михаила подверглась изуверству: он отщипывал от нее мелкие кусочки и выкладывал их по кругу вокруг самой булочки.

– Есть много людей, которых я не могу добиться, – наконец, сказал он, собственно, никак не отвечая на вопрос Славы. – А почему ты все вечера подпираешь столб, вместо того чтобы танцевать с девушками?

Ярослав сразу ощетинился, зло глянув на собеседника. Теперь задели его больную мозоль. Неужели не видно, что он отвратительно рыжий, тощий, с кривым носом, да еще и низкий? Не то что красавец Михаил! У Ярослава нет ни единого шанса познакомиться с красивой, умной и доброй девушкой, да еще и чтобы она отвечала ему симпатией. Слава уже влюблялся несколько раз, еще в школе, но признаться не решился, боясь быть отвергнутым и осмеянным.

«Наверняка этот страх незнаком Михаилу», – подумалось парню, который посмотрел на старшекурсника с завистью.

– Не смешно, если честно, – проворчал Слава.

– А разве я смеюсь?

– Ты и сам видишь, почему общество столба мне предпочтительнее общества девушек. Как я уже сказал, некоторые вещи довольно очевидны.

– Что ты имеешь в виду? – Михаил сложил руки на столе и немного наклонился вперед к собеседнику, словно разговор только сейчас начал его действительно интересовать.

– Видишь же, какой я, – едва слышно буркнул Слава, размешивая в остывшем чае несуществующий сахар.

– Какой?

– Уродливый, – зло выплюнул Слава, отвернувшись.

Миша минуты две молча