Читать книгу - "Сильверсмит - Л. Дж. Кларен"

Офелия сейчас правят там. Вот зачем мы здесь. Чтобы сопроводить тебя к Симеону. Он обучит тебя управлять своей силой, а затем ты отправишься в Пещеры.

Я покачала головой, но она сжала мои руки, кивая, пытаясь успокоить.

— Более тысячи человек ждут тебя, готовые сражаться рядом, готовые служить тебе.

Эзра откашлялся и бросил на Джемму строгий взгляд. Она ответила предупреждающим прищуром.

— Еще что-то? — с трудом выдавила я.

Джемма тяжело вздохнула и скривилась.

— Принц народа в пророчестве — это внук Алистера Уинтерсона, Элиас. Он командует твоей армией и станет твоим мужем.

Муж. Слово отскакивало в голове, как колючий шип, застревая в самых неудобных уголках разума, и я не могла от него скрыться.

— Почему? — я дрожала, бросая отчаянные взгляды по очереди на каждого из них, пока взгляд не упал на Смитa — мужчину, который давал мне неожиданное чувство безопасности — в последней, безнадежной мольбе о помощи. — Я… я не хочу замуж.

Как я могла? Мне еще не было и девятнадцати. Я не успела пожить, меня никогда не целовали.

Широкие плечи Смитa опустились с тяжелым вздохом, и из его измученных глаз потекла неожиданная сочувственная теплота.

— Потому что тебе нужна его армия, — ответила Джемма, привлекая мое внимание обратно к себе. — Народ будет сражаться лучше, если будет единым фронтом.

— А я должна выйти за него замуж, чтобы объединить их?

— Симеон заключил сделку с Уинтерсонами, — Эзра пожал плечами. — И это было в пророчестве Кристабель.

Увидеть Филиппа и Оливера мертвыми, с перерезанными горлами, чуть не свело меня с ума. Но не совсем. Нет, мой измученный разум был достаточно ясным, потому что если бы это было не так, я бы не услышала этот щелчок, когда все остальное взорвалось в груди.

Мне было предсказано уничтожить самого темного и могущественного колдуна последних четырехсот лет. И еще мне предстояло выйти замуж за какого-то случайного принца в золотых доспехах. Джемма упомянула о моем браке словно… между прочим. Как будто отдать свое сердце какому-то мужчине, которого я не знаю, — совершенно естественно.

Сердце билось так, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Дыхание стало поверхностным. Слезы навернулись на глаза. Я могла бы попытаться убежать. Если бы Джемма, Эзра или братья Синклеры меня не поймали — Смит поймал бы точно. Только полный дурак мог бы подумать, что способен ускользнуть от такого мужчины. Может, лучше уж быть дурой, чем оказаться в этом… в этом кошмаре, но что-то настойчивое тянуло в груди, умоляя взвесить все тщательнее, прежде чем отдаться инстинкту бегства.

Стоило ли жить скучной, одинокой жизнью по собственному выбору? Или я могла бы наслаждаться жизнью, полной путешествий и приключений, даже если каждый важный выбор уже сделан за меня? Если я откажусь, вытащат ли меня отсюда силой? А если позволят остаться, действительно ли я хочу провести остаток жизни в доме, полном только голода и призраков прошлого?

— Мне нужен воздух, — я почти опрокинула кружку с чаем, резко вскакивая со стула.

— Ари! — Джемма встала, чтобы последовать за мной, но я уже была на полпути к двери. Могу же быть быстрой, когда хочу. — Ари, постой…

Дверь с грохотом захлопнулась за мной, прерывая ее слова и даря мгновенное облегчение от удушающих истин, что таились за стенами, теперь похожими на тюремную камеру.

Ее история крутилась у меня в голове, пока я не запомнила каждую деталь. Детали мира, в котором я жила, но о котором слышала впервые. Тысяча людей, отчаянно ждущих моего появления и жаждущих предводительства, которое я не могла им дать. Обручение с известным, красивым, по ее словам, мужчиной, которого я никогда не встречала и, вероятно, разочарую своей неуверенностью и отсутствием способностей. Два четырехсотлетних мужчины, один из которых мой настоящий отец, другой — злой колдун, которого, согласно пророчеству моей умершей, ясновидящей тети, могу убить только я.

А я весила всего сто десять фунтов (прим. 50 кг.) и, конечно же, не обладала магией.

Все это казалось чудовищно странной шуткой, и я не могла выбросить из головы образ богов, или бога, или кого-то там, кто развалился в золотом кресле с вкусной закуской в руке и прохладным напитком в другой, наблюдая, как я метаюсь, и смеясь надо мной.

За спиной дверь скрипнула, открываясь.

— Джемма, мне нужно побыть…

Я замерла. Это была не Джемма. Вид Смитa в тусклом утреннем свете, высокого и внушительного, приковал язык к небу. Я втянула воздух, когда он сократил расстояние между нами, держа в большой руке мою изодранную синюю вязаную шапку и перчатки, а на предплечье наброшенное толстое шерстяное одеяло.

— Что ты делаешь? — я вытерла слезы тыльной стороной руки.

Он осторожно надел шапку на мою голову, перчатки — на маленькие руки и накинул одеяло на плечи.

— Я мог бы спросить тебя то же самое, — он отступил и скрестил мощные руки на широкой груди. Легким кивком одобрил мое укрытое тело и отошел. — Ты только что выбежала на улицу в середине зимы без пальто или чего-то теплого. Нацелилась сразу и на обморожение, и на переохлаждение?

— Я хотела побыть одна.

— Этого не будет, — ответил он резко. — Но ты даже не узнаешь, что я здесь.

Не думаю, что это вообще возможно. Он пронзал мою спину взглядом, словно лиса, одержимая идеей сделать меня своей норой.

— Что будет, если я скажу «нет»? — я сглотнула, бросив взгляд назад, а потом вверх на него. Боги, какой же он был огромный. — Что будет, если я останусь здесь?

— Если повезет, ты в конце концов умрешь от голода, — ответил он резко. Быстро — почти незаметно — его напряженный взгляд скользнул по моему тонкому, дрожащему телу с головы до ног. — Но что-то мне подсказывает, что ты это уже знаешь, так что я потрачу время и отвечу, — он наблюдал, как я обхватила себя дрожащими руками, и вспышка раздражения — нет, злости — затемнила его карие глаза. — Если чудом ты не сдохнешь в этих убогих условиях, в которых тебя оставила Элоуэн, то не пройдет много времени, прежде чем Молохай узнает, где ты, и начнет охоту. Когда это случится, волк в сарае покажется дружелюбной дворняжкой по сравнению с теми чудовищами — и людьми, и зверями, — которые сперва изнасилуют твою плоть, а затем ею полакомятся. И после долгого времени, наполненного ужасами, они убьют тебя медленно, мучительно, а потом позволят своим голодным псам глодать твои кости.

Содержимое моего пустого желудка забурлило.

— Значит, у меня нет выбора? — выдохнула я, чувствуя, как слезы подступают,