Читать книгу - "Почти полночь - Дж. С. Андрижески"

его на машине, был бы кто-то из людей Фарлуччи, но это делалось бы не для того, чтобы увезти его жить к ним, и уж тем более не для того, чтобы Фарлуччи стал личным надзирателем Ника. Где бы ни располагалось, несомненно, роскошное личное логово Фарлуччи, Ник ни за что не получит приглашения поселиться там, ни сейчас, ни, вероятно, в ближайшем или отдалённом будущем.

Фарлуччи заезжал за ним только для того, чтобы отвезти его на работу.

Такая возможность тоже приходила Нику в голову, учитывая, насколько самодовольным был агент М.Р.Д. по поводу допуска Ника к работе в вампирских боях. Очевидно, этот придурок из М.Р.Д. хотел, чтобы Ник знал, что официальное уведомление о его пригодности было отправлено непосредственно его работодателю-человеку, без консультаций с самим Ником.

Агент хотел, чтобы Ник знал, что Фарлуччи практически в любой момент может приказать Нику вернуться на ринг, чтобы пополнить его кошелёк, когда он щёлкнет пальцами.

Подобные выходки были ещё одним не слишком изощрённым способом поставить его на место.

Многие уроды, выбравшие карьеру в органах расовых властей, были расистами до мозга костей. Они любили вот так подкалывать нелюдей. Вероятно, это доставляло им кайф, поскольку они поступали так с Ником при каждом удобном случае.

Тот факт, что Ник был знаменит, вероятно, только усилил этот порыв.

Он едва заметно хмыкнул, когда женщина-водитель лимузина вежливо закрыла за ним дверцу и подошла к двери со стороны водителя. Она села впереди и дружелюбно улыбнулась ему через окно в салоне.

— В холодильнике есть кровь, если вы голодны, — весело сказала она.

Ник не ответил.

И всё же он знал, что, скорее всего, поест.

Он не питался почти семьдесят два часа. Они продержали его два дня, и последней кровью, которую он взял, была кровь Уинтер, и это было задолго до того, как они добрались до портала. Более того, он не собирался оставлять себя уязвимым прямо сейчас. Голодный вампир — это слабый вампир. Что ещё хуже, голодный вампир — это вампир, которому не хватает самоконтроля.

Тем не менее, он не схватился за ручку холодильника сразу же.

Возможно, это гордость.

Возможно, это глупость.

Может быть, это что-то совсем другое.

Он оглядел заднюю часть салона машины. Его взгляд остановился на изображениях, мелькающих в новостях, каждое из которых воспроизводилось на отдельном полуорганическом экране. Эти экраны покрывали внутреннюю часть всех окон, и каждое окно показывало свой канал.

Всё это казалось ему одновременно чужим и тревожно знакомым.

Он знал, что подразумевала под этим Сен-Мартен.

Она хотела, чтобы он чувствовал себя как дома, чтобы это напоминало ему о нормальности его жизни здесь.

Но сейчас это не казалось ему нормальным.

И это также не ощущалось как дом.

Он посмотрел новостную программу о росте насилия в Охраняемой Зоне Нью-Йорка, главным образом из-за политической радикализации организованной преступности. Ник тупо смотрел на изображения мёртвых людей с перерезанным горлом, в то время как серьёзный ведущий новостей рассказывал о том, как несколько известных политиков стучали кулаками и кричали о необходимости расправиться с преступным миром вампиров. Ник знал, что это означало Белую Смерть.

Он задавался вопросом, была ли в этом хоть капля правды, или это больше показуха.

Он едва заметил, как примерно через двадцать минут движения сквозь оживлённый поток машин они свернули на дорогу, которая когда-то была ему хорошо знакома, но на которой он давно не бывал.

К тому времени он выпил всё содержимое двух пакетов с кровью, которые нашёл в маленьком холодильнике. Он остановился на двух, но поймал себя на том, что присматривается к третьему и теперь подумывал, не выпить ли и его. В конце концов, он с ворчанием потянулся к пакету и сорвал с него печать.

Он быстро выпил всё, но едва почувствовал вкус.

На мгновение их местоположение отвлекло его.

Знакомая улица вела в Дорсал-Коммьюнити.

Это был самый богатый и фешенебельный квартал Нью-Йорка, известный как «Река Золота» — море узких, головокружительно высоких небоскрёбов, выстроившихся вдоль Западного Центрального парка. В этих небоскребах жили самые богатые жители Манхэттена.

Самой высокой из них была Башня Феникс, где обитала Лара Сен-Мартен, по крайней мере, когда она жила на Манхэттене.

Ник наблюдал через виртуальное лобовое стекло, как это здание приближается, не сводил глаз с пылающей птицы на стене здания, и это неприятное ощущение в животе усиливалось.

Он знал, чего хотела Сен-Мартен.

Он знал, и это ощущалось как смерть.

***

— Я не понимаю, почему вы обвиняете в этом меня, — сказала Лара Сен-Мартен более холодным голосом. — Я же не закрывала портал, детектив.

Ник несколько секунд смотрел на неё, впервые задаваясь вопросом, а не закрыла ли она его в действительности. До этого момента эта мысль даже не приходила ему в голову, но теперь она вдруг показалась ему реальной возможностью. Через несколько секунд он был вынужден отбросить эту странную мысль.

Нет, она не закрыла его.

Наверное.

Сен-Мартен продолжала наблюдать за ним холодными глазами.

— Вы сердитесь на меня, потому что вы… весьма мудро, я бы добавила… не решались бездумно пройти через межпространственный портал. Более умные ангелы вашей натуры, детектив, решили, что, возможно, было бы лучше остановиться, поразмышлять, обдумать ситуацию. Учитывая, что вы понятия не имели, куда может вести этот дверной проём и убьёт ли вас это место, время или измерение в тот момент, когда вы приземлитесь… или убьёт ли оно ваших друзей и семью, что ещё более вероятно, даже если вы выживете… Уж простите меня за то, что я не была слишком расстроена тем, что вы одумались в последнюю секунду!

Её накрашенные губы поджались, когда она покачала головой.

— Вы действительно хотите направить свою вспышку гнева на меня? — усмехнулась она. — Какой цели может служить этот гнев сейчас? Особенно если учесть, что именно ваш собственный здравый смысл заставил вас задуматься, прежде чем совершить такую чудовищную глупость?

Ник не ответил.

Услышав его молчание, Лара Сен-Мартен надменно фыркнула.

— …Я не знаю, должна ли я быть польщена или нет, что ты приписал эти разумные колебания мне, Ник, а не своему собственному здравомыслию.

— Мы бы прошли через него, если бы ты нас не остановила, — проворчал Ник.

— Это был бы очень глупый поступок, — огрызнулась она в ответ.

— Даже не притворяйся, что именно поэтому ты остановила всё, — предостерёг Ник, сам становясь холоднее. — Ты бросилась туда с грёбаным Поводком не для того, чтобы защитить нас… уж точно не для того, чтобы защитить меня. Ты пришла туда, чтобы убедиться, что