Читать книгу - "Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли"

Я не прижимаюсь к нему телом. Только накрываю его губы своими. Первое, что чувствую, — его вкус. Сладкий, почти фруктовый, с никотиновым послевкусием. Видимо, он курил перед тем, как прийти.

Мои губы двигаются, и, хоть сначала он каменеет, через пару секунд сдаётся поцелую. У меня ломается сердце. Потому что Арес пытался отстраниться — и не смог. И если ему сейчас хорошо, то я ненавижу каждую секунду этого. Он целует осторожно, как тот, кто знает: второго шанса не будет.

Он не пытается разомкнуть мои губы языком, не тянется ко мне руками, не рискует. Поцелуй такой невинный, что почти смешно, учитывая, кто его даёт.

Арес отрывается первым, но наши губы всё ещё почти касаются. Глаза закрыты — на лице чистая боль.

— Боже, Коэн, — шипит. — Ты не представляешь, что бы я отдал, чтобы целовать тебя дальше.

Если раньше моё сердце треснуло и застыло, всё в трещинах, то теперь оно крошится на острые осколки. Мне нужно отступить, разомкнуть эту связку и напомнить ему: это была игра.

Аполлон думает иначе.

— Ну что, Хейвен, вердикт?

— Хватит, — рычу. — Ты получил, чего хотел. Развязывай петлю и отпускай Хайдеса!

Лицо Аполлона перекашивает злость.

— Я решаю, когда «хватит». И петлю сниму, только когда ответишь на пару вопросов. «Да» или «нет», Хейвен. Без усилий.

Я уже собираюсь взорваться: как он из человека, который срывал игры ради меня, превратился в того, кто меня запирает? Но Хайдес опережает мой поток ругани:

— Persefóni mou, — мягко говорит, — сделай, как он просит. Худшее позади.

Я кусаю изнутри щёку до металлического привкуса. Арес не решается поднять на меня глаза. Смотрит в пол, вцепившись взглядом в носки своих кроссовок.

— Тебе понравился поцелуй, Хейвен?

Ублюдок. Ублюдок. Проклятый ублюдок.

— Нет.

— Тебе нравится Арес?

— Как друг, — уточняю, потому что отвечать односложно — слишком уж много чести.

— А если бы ты никогда не встретила Хайдеса?.. — я леденею. Аполлон замечает и ухмыляется, довольный, что попал. — У Ареса был бы шанс?

Этого вопроса достаточно, чтобы к Аресу вернулся весь его кураж. Он самоуверен настолько, что знает ответ. И хочет услышать его из моих уст — глядя мне в глаза.

Я, наоборот, закрываю глаза. Потому что не выдержу смотреть ни на него, ни на Хайдеса.

— Нет, — признаюсь.

— Значит, у него не будет шанса никогда, верно? Всегда останется «просто другом», — не отступает Аполлон.

— Не будет. Никогда, — подтверждаю. Голос срывается.

Арес первым разворачивается и возвращается к своим. Становится на краю шеренги, рядом с Герой. Она что-то шепчет ему на ухо, он пожимает плечами, будто ему плевать.

Аполлон проводит ладонью по моей спине — я вздрагиваю, будто меня полоснули лезвием.

— Отлично. Несложно же было, правда? — Он обращается к Хайдесу. — Видал, брат? Мои игры работают. Я помог поставить Ареса на место.

Я не свожу с него глаз, пока он освобождает Хайдеса. Не хочу, чтобы он нас снова надурил или сделал что-то не то. Хайдес спрыгивает с табурета, белый как мел, и машинально трогает основание шеи, там, где только что была петля. Я не жду, пока он сам подойдёт, — срываюсь с места ему навстречу. Моё движение в одно мгновение обрывает Аполлон.

Как будто он и так мало уже вывел меня из себя.

— Стоять, Хейвен. В следующем, последнем раунде на эшафот поднимешься ты.

Хайдес встает передо мной, отталкивает от Аполлона лёгким толчком.

— Ещё раз произнесёшь её имя — и это будет последнее, что ты скажешь.

В паре метров от нас кто-то ещё встаёт на мою защиту:

— Только тронь её — я повешу тебя на твоих же волосах! — орёт Арес. Кулаки в камень, вены на предплечьях вздулись, лицо перекосила такая ярость, что мне становится по-настоящему страшно.

Он встречается со мной взглядом на долю секунды и тут же отводит глаза — чтобы я не успела прочитать всё, что в них есть. Поздно.

— Любопытно, — Аполлон откидывает голову и смеётся. — Вы оба скрываете от неё кое-что. Вы правда переживаете за её жизнь? Или боитесь, что я заставлю одного из вас ответить, чтобы её спасти?

Инстинктивно я обхожу широкую фигуру Хайдеса. Он реагирует слишком поздно, и, когда пробует меня остановить, я поднимаю обе ладони — осторожно:

— Не двигайся, — приказываю. — О чём говорит Аполлон? Ты что-то от меня скрываешь?

Хайдес шумно выдыхает:

— Ты же видела, что он только что с тобой провернул. Ты скрывала что-то? Вроде нет.

— Хватит. Моя очередь, — отрезаю, пока он не довёл Хайдеса окончательно. Как он может вытворять такое с братом? — Хочу знать, что скрывают от меня Арес и Хайдес.

Аполлон поднимается и указывает на табурет, будто приглашает на пьедестал почёта:

— Иди сюда, Хейвен, посмотрим, скажет ли хоть кто-нибудь тебе правду.

Хайдес выставляет руку у меня на пути ровно в тот момент, когда я делаю шаг к Аполлону. Я врезаюсь в его предплечье так сильно, что почти отскакиваю.

— Отпусти, — шиплю сквозь зубы. — Раз ты делал выбор — сделаю и я.

— Коэн, не делай глупостей, — подключается Арес. — Никто тут от тебя ничего не прячет. А если есть что-то несказанное — значит, тебе не надо это знать. Не все секреты созданы, чтобы их вскрывали.

Хайдес поворачивается к Аресу: рот приоткрыт, глаза прищурены.

— Да ты кретин. Только что сказал ей, что у тебя нет секретов, а теперь — что есть, но это не для неё.

— Ты понимаешь, что только подлил масла в огромный костёр Хейвенской любознательности? — уточняет Гермес.

Арес уже набирает в грудь воздух — я вижу, как он лихорадочно подбирает речь, чтобы отговорить меня от эшафота. Хочет пусть самый убедительный спич читает — меня не остановит. Я опускаю руку Хайдеса, всё ещё преграждающую дорогу, и дохожу до Аполлона. Он протягивает ладонь, чтобы помочь взобраться. Я игнорирую её и становлюсь сама.

Стоит поставить обе ноги на табурет, как меня пробирает озноб от ощущения зыбкости. Если выдержал Хайдеса, меня уж точно выдержит. Он тяжелее. Всё хорошо. Всё под контролем.

Аполлон накидывает петлю мне на шею и подтягивает узел.

— Дышится нормально? Не больно?

— Нет.

— Немногословна.

— Иди к черту.

Он отступает, словно я дала ему пощёчину.

— Я делаю это ради тебя, Хейвен.

— Спасибо, — усмехаюсь. — Но всё равно иди к черту, ублюдок.

Он смотрит разочарованно, облизывает губы. Потом вздыхает и обращается к остальным:

— Этот раунд будет другим.

По рядам тут же бежит ропот.

— И Хайдес, и Арес могут спасти Хейвен. Достаточно одному из двоих сказать ей правду, которую он скрывает.